плюнула на пиджак господина Абеле, но, к сожалению, попала и в затылок Лео.
В это время в магазине появилась мама Вилли, маленькая стройная женщина с черными волосами, за ней бежал он сам.
– Они показали мне язык, папа! Это Лео Мельцер. Из-за него учитель дал мне сегодня подзатыльник!
Услышав имя «Мельцер», господин Абеле остановился. Лео яростно вертелся, потому что его держали за воротник.
– Мельцер? Мельцер с виллы, наверное? – уточнил господин Абеле и повернулся к Вилли.
– О боже! – воскликнула его жена, прикрывая рот руками. – Не накликай беды, Хьюго. Отпусти ребенка. Я прошу тебя!
– Ты Мельцер с виллы? – рявкнул на Лео владелец магазина. Мальчик кивнул. Тогда господин Абеле отпустил воротник его куртки.
– Тогда никаких обид, – проворчал он. – Я был неправ. Унитаз стоит триста миллионов. Можешь сказать своему отцу.
Лео потер затылок и поправил куртку. Додо со злобой смотрела на огромного мужчину.
– У вас, – величественно сказала она, – мы точно не купим унитаз. Даже если бы он был из золота. Пойдем, Лео!
Лео все еще был в оцепенении. Без возражений он позволил Додо взять себя за руку и повести по улице в сторону ворот Святого Якова.
– Если он расскажет об этом папе… – заикался он.
– Да ладно! – успокоила его Додо. – Он сам испугался.
– Где же все-таки Хенни? – спросил, остановившись, Лео.
Они нашли Хенни в магазине фрау Меркле. На оставшиеся деньги она купила целую четверть фунта кофе.
– Потому что мы очень хорошие клиенты! – сияла она.
Мари оторвалась от своего рисунка, когда неожиданно открылась дверь.
– Пауль! О боже – уже полдень? Я совсем забыла о времени!
Он встал у нее за спиной и поцеловал волосы, бросив любопытный взгляд в блокнот для рисования. Вечерние платья, которые она создавала. Очень романтичные. Мечты в шелке и тюле. И это в такие времена…
– Я не хочу, чтобы ты заглядывал мне через плечо, – запротестовала она, закрыв обеими руками лист для рисования.
– Но почему бы и нет, дорогая? Твой рисунок прекрасен. Немного… игриво, возможно.
Она подняла голову, прижавшись к его шее, и он нежно коснулся губами ее лба. Даже спустя три года они чувствовали, что это большое счастье – снова быть вместе. Иногда она просыпалась ночью от ужасной мысли, что Пауль все еще на войне, тогда она прижималась к его телу, чувствовала его дыхание, его тепло и снова спокойно засыпала. Она знала, что Пауль чувствует то же самое, потому что он часто брал ее за руку, прежде чем они засыпали, как будто он хотел, чтобы она тоже была с ним во сне.
– Это бальные платья. Они могут быть игривыми. Хочешь посмотреть на костюмы и юбки, которые я разработала? Глянь… – Она вытащила папку из стопки.
С тех пор как Элизабет переехала в Померанию, Мари стала использовать ее бывшую комнату как рабочий кабинет, где она рисовала свои эскизы, а также
