только исчезает фигурант «дела S»? Можно следить за расследованием со стороны, можно требовать подробные отчеты, но Людивина чувствовала, что ей чего-то недоговаривают. Спецслужбы, религиозный фанатизм и его серые зоны – все это не к добру.
Это дело пахло все хуже.
12
Гул машин стихал по мере того, как Людивина уходила вглубь парка Бют-Шомон. Первые осенние холода добрались до столицы, раскрасив листву коричневым и оранжевым. Людивине встречались в основном женщины с детскими колясками, гуляющие одни или группками, а также несколько бегунов и горстка молодняка. В этот понедельник, ранним ноябрьским вечером, парк казался островком дикой природы, дрейфующим посреди океана цивилизации, серые фасады которой удалялись с каждым шагом.
Итак, обращение в ислам не было фасадом для создания образа, который отводил бы от Брака все подозрения и позволил бы ему вернуться к преступной деятельности. Весьма содержательный рассказ Марка Таллека убедил Людивину, у нее не было причин не верить этому объяснению.
Безопасник, ну надо же, проворчала она про себя. С кем только не приходится сталкиваться на работе… Но надо сосредоточиться на главном.
Если Брак – исламский фундаменталист, то как он оказался замешан в наркоторговле? Она не слишком четко представляла себе, что могут, а чего не могут делать радикальные исламисты, но продажа наркотиков явно не входила в список добродетелей прилежного мусульманина. Может, он пытался бороться с наркотиками в своем районе? Или старые знакомые не забыли о его криминальном прошлом? Могло быть все, что угодно, и Людивина очень надеялась на данные, которые должен был собрать Ив. Если у бригады по борьбе с наркотиками нет никаких сведений о Браке, сама она ничего не найдет, это слишком закрытая сфера.
Оставался вариант с терроризмом. ГУВБ не просто так полезло в это дело. Их интересовал Брак, но Людивина не особенно разбиралась в этом вопросе, могла только предположить, что деньги от продажи наркотиков используют для финансирования всего подряд, в том числе и деятельности религиозных экстремистов.
В общем, так она ничего и не придумала.
Среди листвы проступили резкие контуры скал и показался небольшой храм на самом верху каменистого пика острова Бельведер. Людивина целую вечность не заходила в центр парка и теперь застыла перед открывшимся видом. Трудно было поверить, что это в Париже. Над водой возвышались тридцатиметровые склоны, поросшие зеленью, их венчала белокаменная беседка, похожая на крошечный римский храм, который забросило сюда по воле или по ошибке истории, до острова тянулся длинный подвесной мост – все здесь напоминало волшебную сказку.
Странное место для встречи, можно сказать, романтическое…
– Вам нравится?
Марк Таллек появился откуда-то из-за спины Людивины.
– Честно говоря, я здесь почти не бываю. А зря.
Марк протянул ей сэндвич, сам развернул другой.
– Спасибо, – сказала она. – Почему вы хотели встретиться
