подвале, я видела только светлые немигающие – как у гипнотизирующей змеи – глаза, заглядывающие прямо внутрь меня. И только через пару минут я сообразила ответить:
– Не бойся, я не враг, правда. Я… я помочь хочу.
Он кивнул и закрыл глаза. И мне вот от этого реально стало куда легче, но это, как оказалось, не надолго.
– Эй… эй, послушай, – позвала я.
– Да.
– Я попробую разрезать? Ты только не дернись, ладно? Очень близко все.
– Да.
Веревку я разрезала. Я даже успела стянуть на запястьях приготовленные повязки. Правда, уже через минуту их пришлось заменять, а потом еще раз, и еще. Я рвала бинт и прикидывала, как бы поаккуратней перевязать: он морщился и вздрагивал от каждого прикосновения, а мои руки тряслись, и я чудом не роняла все, что брала. И только потом сообразила – почему бы не принести чашку с водой поближе, вот прямо сюда? Чем футболку-то портить… Не мой это был день, совсем не мой.
Что делать дальше я не знала. Нет, не правда. Я именно знала, откуда-то точно знала, что можно и нужно сделать. Просто это настолько отличалось от всего того, что было б логичным, от всего, что должно быть логичным… и неясно, откуда это новое знание появилось в моей голове… Я потому и не доверяла себе и своим ощущениям. И еще от этого диссонанса мозг отказывался работать, и сосредоточиться не получалось, даже неимоверными усилиями с моей стороны. Я сидела рядом, смачивала бинты – температура не падала, и я все собиралась и собиралась подняться еще раз наверх, посмотреть что-нибудь жаропонижающее. Но не шла – потому что это не помогло бы. Я точно это откуда-то знала, но вяло думала – надо подняться, посмотреть… И сидела в темной камере, поглядывая периодически пленника.
Интересно, сказал он что-то Егору? И какую информацию – почему-то мысли, что мучить можно и просто так, потому что ты другой, мне в голову не приходила. Что такого ценного он мог знать, чтобы вот так стараться? И при чем здесь Яр…
Интересно, Егор это делал? То еще злобное существо, но у меня никак не получалось представить его здесь в качестве палача, ну никак. Сестре младшей подзатыльник дать в воспитательных целях – это пожалуйста. А тут… Тут другая психология нужна, другой типаж, что ли… Яр – тоже нет, он мозг. Вот как он тут стоит, смотрит на все, брезгливо и снисходительно – это да, а до откровенного мордобоя… он не опустится… Наверное… не опустится. Как же гадко… Нет, я спокойно смотрела фильмы, в которых лилось море крови, и положительный герой направо и налево и самыми изощренными способами «мочил» всяких вредителей, противников добра и света. Но ТАМ – там все было понарошку, неправда. А ЗДЕСЬ…
Фонарик постепенно терял яркость. Надо было подумать, как выбраться отсюда, пока мы не остались в полной темноте. и я думала. Настолько хорошо думала, что реальность воспринимать перестала. И ничего удивительного! Так со мной всегда происходит даже и до сих пор: погружусь в мысли – и хоть толпа орков рядом носиться будет – не замечу. Я задумалась и чуть не подпрыгнула, когда услышала:
– Спасибо.
