Кай объявил, что я могу найти себе сабу. Они принимают юного доминанта в свои ряды. Это даже отметили, посидев в баре за кружкой пива.
Через три года у меня умер дядя со стороны отца. Он был закоренелый холостяк и в последнее время болел раком. Жил Виталий Черкасов в крупном мегаполисе. Он завещал мне свою однокомнатную квартиру.
Закончив институт, я решил переехать жить в этот город. В конце концов, это один из крупнейших городов России и там, на вполне легальных условиях, есть БДСМ-клуб. Отец дал денег на развитие собственного бизнеса, что было здорово. К двадцати семи годам я имел свой отлаженный и весьма прибыльный рекламный бизнес.
Квартиру дяди со временем продал, построив себе небольшой двухэтажный особняк с подвалом. Но вот постоянной любовницы так и не появилось. Я встречался в клубе со свободными нижними. Там же, в приват комнате, проводил сессии. Собственный дом был для меня сродни крепости, туда я не приглашал никого, за исключением друзей, таких же, как и я.
Однажды всё изменилось. Я встретил её, Таню. Она пришла в клуб впервые. Почему-то сразу подсела ко мне. Оказалось, Таня работает у меня, а ещё она маза, что было великолепно. Девушка попросилась ко мне в сабы и я ни разу не пожалел, что взял её тогда.
Теперь Татьяна уезжает, и мне грустно. Я её не люблю. Сердце не щемит болью от расставания. И всё же жаль, что девушка решила покинуть страну.
Глава 4
Об экзаменах речь уже не шла. Я забрала документы из института. Узнала у одногруппницы, что Колю вызвали на допрос. Слишком уж хорошей была версия о нападении ради устранения соперника. Потом Турин всем хвастал, как разговаривал со следователем.
– Я и Полина любовники. Зачем мне калечить любимую, если она сама сказала, что собирается отказаться от места в американском институте в пользу меня?
На следующий день после того, как я забрала документы из института, папа поставил перед фактом. Я должна уехать учиться. Причём не в какой-то, а в определённый город.
Я знала, что у папы есть сослуживец, которого он спас от смерти в Афганистане. Именно дядя Миша оплатил мне отдельную палату в больнице. Теперь я должна уехать к его сыну. Буду жить у него, пока учусь.
– Ничего не хочу, – буркнула я, а потом закрылась в своей комнате, которую делила с братом в детстве, пока тот не женился.
Я не видела себя ни в одной другой профессии, кроме балета. Мечты танцевать рухнули как карточный домик. Что я ещё умею? Ничего.
Я впала в уныние и депрессию. Парни во дворе обзывали шалавой и давалкой, а затем плевали вслед. Один раз попали прямо в спину, испачкав футболку. Кто-то распустил слух, что я сплю со всеми подряд.
Родители узнали и подали на продажу квартиры, чтобы купить такую же в другом районе, где Костя взял жильё в ипотеку. Они понимали, что им тут не жить больше.
Мне было всё равно. Я похудела, перестала выходить из дома, часто отказывалась есть. Лежала на кровати
