Хочешь, будешь не Цветочком, а, я не знаю, Цветком? Кактусом? Ха-ха, да ты колючка!»
«Вер! Куда ты?.. Мы же мороженое не доели…»
«Цветочек! Ты… деньги на проезд забыла!»
Я пыталась сбежать от эпизодов, поставленных в декорациях, среди которых гуляла с Яном. Желание было столь навязчиво, что я покинула ипподром и направилась куда глаза глядят. Тенистые асфальтированные дорожки уводили дальше от арены, пони и хлыста в руках тренера. Через кроны аномально цветущих ясеней пробивалось сизое сумеречное небо.
С бега все чаще переходила на шаг, а потом и вовсе остановилась отдышаться. Меня окружил приторный аромат роз – не знала, что на Выставке есть ботанический сад. Я остановилась посреди насыпной дорожки. В начале прогулки Ян спросил меня, когда я была на Выставке в последний раз. Готов ответ: когда оставила папу и ударилась в побег от самой себя. Следующим утром всему миру пришел белый пушистый зверек, людей подменили деревянные болванчики, а я застряла в трехлетнем шоу Трумана. Рейтинги моего реалити стабильно пробивали дно, пока продюсеры не пригласили телезвезду из крутой организации. Я испытала укол негодования и остановилась, удивившись своей реакции.
– Да камон, Беляева, – сказала я себе под нос, – мать ведь пророчила тебе нездоровый финал в богадельне. Теперь весь мир – больной сон шизофреника.
Холодный ветер с потрохами выдавал зиму в облике лета. Я обняла себя и поковыляла искать выход. Но чем дальше уходила, тем головокружительнее становился дурман колючих цветов. В ноздрях свербело, будто внутрь напихали швейных иголок. Ища дорогу к ипподрому, я петляла по саду, но всякий раз возвращалась в исходную точку: она узнавалась по белоснежной арке, обвитой увядшим плющом.
Гравий под ногами становился мягче с каждым шагом – состояние было предобморочным. Мне повстречались силуэты людей – пальцами, словно не принадлежащими мне, я цеплялась за их одежду, но макеты молчали и не замечали меня.
Постойте…
– Постойте…
Я говорю это вслух?
– Я говорю это вслух?
Обмякший язык едва ворочался во рту, веки отвисли как гири, а тело придавило к земле со сверхъестественной силой. Я из последних сил трясла прохожих, прося о помощи. Нет, это же не люди! Среди кустарников возвышались три пугала, раскинувших руки-ветки; макеты в Ти-позах, осмелившиеся поискать ответ на вопрос о мечте. С губ сорвался стон. Я отползла и увидела одноглазого ворона на голове у среднего макета.
А розы же… Розы не пахнут… Вообще.
– А розы же… Розы не пахнут… Вообще, – к такому умозаключению пришла наша героиня. Вы могли бы подумать, что эрудиция Элли ограничена девятью классами и маргинальным окружением, но она была полна сюрпризов. – Кто… кто это сейчас сказал?
Распластавшаяся среди токсичных бутонов в ногах у безликих манекенов, девочка едва держала голову. Пронзительный глаз ворона смотрел
