Легенда о Летучем вампире. Нина Запольская

      И шли мы из Бристоля в Вест-Индию, и благополучно приближались к островам Зелёного мыса. Дни стояли жаркие, тянулись однообразно, и все на борту держали вахту с утра до вечера, и с вечера до утра. Когда же нам, парням с юта, выдавалась свободная минутка, садились мы на палубе покурить. И кто-нибудь обязательно начинал чесать языком, рассказывая морские байки. Вот и в тот вечер мы окружили старого Пегги, который затейливо, но часто повторяясь, впрочем, рассказывал про «Чёрную Жемчужину».

      Тут раздался голос капитана Линча, который закричал, как во время аврала. Надо сказать, что капитан был с большими странностями – то приказывал ставить все паруса, и тогда мы неслись, как сумасшедшие, то тут же командовал паруса убрать, все до единого, и тогда мы стояли, как во время штиля. Парни шептались, что он олибмен.

      – Чушь собачья! – закричал капитан. – Бред, рассчитанный на доверчивых простаков!.. Ну, сколько можно морочить людям головы капитаном Джеком Воробьём? Ну, ладно, один день! Но не два, не три, не четыре!.. Ну, не могут покойники ходить под водой, и не было никогда никакого Кракена… Я вот вам сейчас расскажу, чего надо бояться моряку в открытом море…

      И он, глянув на компас и отдав команду рулевому, спустился к нам и стал рассказывать…

      ****

      Однажды, тёмным ноябрьским вечером, когда на улицах Бристоля дул пронзительный ветер, а холод становился всё сильнее, к небольшому домику, стоящему в одном из переулков, ведущих в гавань, подходила пара – высокий господин приметной наружности и хрупкая женщина. Не дойдя до крыльца, а как бы запнувшись возле освещённого низкого окошка, женщина взяла мужчину за руку и потянула к себе. Свет от окна высветил её бледное лицо с тёмными испуганными глазами. Лицо её спутника по странной случайности осталось в тени, и только ветер рвал с него плащ, который казался чёрными крыльями незнакомца.

      – Последний раз спрашиваю вас, милорд… Твёрдо ли вы намерены выполнить задуманное? – спросила женщина, и в голосе её слышалась мольба.

      – Намерен твёрдо, Сара, пойдём, не зли меня, – быстро ответил мужчина. – Медлить нельзя… У меня уже совсем не осталось времени, ты же знаешь…

      Они поднялись на крылечко и постучали. Спустя минуту дверь отворилась, осветив входящих, фигуры которых в дверном проёме вдруг стали тёмными и зловещими. Но хозяйка дома не видела этого, она пошла со свечой вперёд, показывая дорогу, и обернулась к гостям только в комнате…

      В этом домике у порта жила Мэри, жена моряка, с маленькими детьми, сыном и дочерью. Муж её ушёл в рейс, оставив семье деньги, которых хватило только до августа. И с августа она, чтобы прокормить семью, нанималась на всякую работу. От мужа известий не было, как не было и надежды, что он вернётся вообще когда-либо. Говорят же в народе: «Жена моряка – вечная невеста». Вестей от мужа не было, и работы с каждым днём становилось всё меньше. И скоро Мэри с трудом находила даже самую тяжёлую и дешёвую работу… «Удастся ли купить дрова на эту зиму?» – вот что думала она, глядя на исхудалые ручки детей, играющих у её ног.

      А между тем Мэри была молода и хороша собой, и этой красоте не мешала даже худоба и бледность. Что она хороша, читалось в жадных глазах мужчин, к которым она нанималась на работу, что она хороша, говорили глаза их жён, когда те отказывали ей в работе. Что она хороша, твердила ей и подруга Сара. А ещё та говорила, что бедняжка Мэри глупа, потому что скажи она слово – и Сара познакомит её с весёлыми господами, и с ними все заботы Мэри останутся позади. Но Мэри продолжала ждать мужа, вот только жить совсем уже становилось нечем. Наконец, от отчаянья, Мэри дала согласие познакомиться с кем-нибудь, и лучше под вечер, чтобы соседи не видели…