она спасла ему жизнь, заставив тьму отступить. Всего на секунду, но это и спасло жизнь Рею. Вмешайся провиденье на мгновение позже, и пути назад бы не было.
Пальцы потянулись к шее. Символ втягивал мрак. Загонял в рамки, под барьеры. Оставляя лишь боль и опустошение.
Через секунду мое тело уже безвольно упало на осколки некогда красивой вазы. Но вонзившиеся черепки были отрезвляющим толчком.
Корчась на полу от боли в сломанных костях, я умоляла себя о выдержке.
«Совсем чуть-чуть. Всего минутка, и тебе станет намного легче.»
Стараясь не причинять разбитому телу лишнюю боль, я восстанавливалась, вновь обретая подвижность. Как только все кости были на месте, я перекатилась на живот и осторожно подползла к Рею. Последние несколько минут напрочь стерлись из памяти. Тьма забрала с собой свои деяния, оставив лишь осколки прежней меня.
Рей скосил на меня глаза и попытался отползти в сторону.
Увидев в его глазах немой страх, я коротко всхлипнула, но тут же взяла себя в руки.
«Нужно что-то делать. Если яд попал в кровь, он пропал. Что делать? Что?!!» – пока разум метался в поисках решения, руки дели свое дело. Первым делом я осмотрела рану и проверила связующую нить. Она все еще была, значит, он жив.
Руки трясло мелкой дрожью, по щекам текли слезы.
Отчаявшись, я отвела спутанные пряди с шеи, задев все еще горевшую кожу со свежее начертанной печатью.
«Это все, что я могу сделать. Клин клином.» – решившись, я нагнулась к нему, чтобы он смог учуять запах моей крови, которая сочилась из уже остывавшей печати.
–Ну же. – снова всхлипнула я. – Не смей умирать, слышишь? Не смей уходить!
Каким бы он не был, вампир в нем никогда не умрет, и, прежде, чем мышцы расслабились в преддверии неизбежного, прямо в центр печати, в самое сердце артерии, вонзилась пара острых, ледяных клыков.
Ожидая боли, тело застыло в немом страхе Однако на ее место приходило возбуждение, наслаждение. Пламя в глазах вспыхнуло с новой силой, но теперь это было безумие страсти. Печать замкнулась, выхода нет. Пламя, бушующее в моих глазах, было нашим общим пламенем.
Рей приходил в себя, слабость отступала. Еще через мгновение я была бесстыдно опрокинута на спину, прямо на острые осколки, но боли кожа так и не почувствовала, хотя воздух и наполнился привкусом свежей крови. Это только раздразнивало нас. Вслед за моей рубашкой полетела его майка, туда же отправились изодранные джинсы и мои грязные шорты.
Мы были одним целым, малейший жест вызывал отклик в другом. Страсть оглушила, поработила меня, заставила забыть все.
Вселенная сузилась до этого пыльного пяточка поцарапанного паркета с размазанными каплями крови, до безумных, жадных губ и подернутых пеленой страсти глаз. Огонь и лед, объединенные лишь одной жаждой – жаждой друг друга. Я задыхалась от нее, она душила меня, но ни за что в жизни не отказалась бы я от металлического запаха крови,
