по моим губам, и я дернулся, как от удара хлыстом. Она смотрит мне в глаза, и я не знаю, что она ищет в них. Там пусто, там вселенский холод и махровый цинизм.
– Не надо, – перехватил её руку за запястье, – Я отвезу тебя домой. Тебе уже давно пора спать. Давай, сделаем вид, что я этого не слышал. Не играй во взрослые игры.
Но я уже и сам понимал, что никаких игр и не было никогда. Это реальность с самой первой секунды, и она может стать смертельно опасной для неё.
Марианна высвободила руку и обхватила моё лицо ладонями.
– У тебя невыносимые глаза, – прошептала, и я понял, что алкоголь заставляет её быть откровенной, но остановить не мог, а точнее, не хотел, – я смотрю в них и исчезаю. Я тону в твоих глазах. Ты же видишь, как я тону?
О, НЕТ! Это я, бл**ь, тону!
Перевела взгляд на мои губы:
– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.
Такая наивная и вместе с тем бесстыдная просьба. Когда в последний раз я прикасался к девственнице? Сто, двести лет назад? Я уже не помнил. Тело отозвалось мучительной болью желания, до рези в паху. Острого, требовательного. Меня скрутило от бешеной внутренней борьбы. Если позволю себе сорваться, то сегодня она уже не будет девственницей.
– Марианна, ты выпила лишнего, ты устала. Поговорим, когда ты протрезвеешь. Давай, малышка, будь хорошей девочкой.
В этот момент она ударила меня по груди.
– Я не девочка! Я не малышка! Когда ты это поймешь, наконец?! Не притворяйся, что ты ничего не видишь, всё ты понял. Давно понял. Скажи мне правду. Скажи, что я тебе не нравлюсь. Скажи, что я серая мышь, что я не красивая. Что по сравнению с моей матерью я – полное ничтожество. Давай. Ты же смелый, ты сильный, ты ничего не боишься. Скажи, что ты меня не хочешь.
Я молчал, а она продолжала бить меня по груди. Что я мог ей сказать? «Я хочу тебя, хочу до одури, как помешанный и озабоченный малолетний недомерок с постоянным стояком в твоем присутствии»? Марианна вдруг закрыла лицо руками и отвернулась к окну:
– Ненавижу! Ненавижу! – так отчаянно и разочаровано, что я сам не понял, как резко привлек её к себе.
– Дурочка. Маленькая, глупая дурочка. Ты – красавица. Ты – чудо. Ты – ангел. И ещё ты сегодня обещала, что никогда не сможешь меня возненавидеть.
– Я не хочу быть ангелом, – прорыдала Марианна, – я хочу быть твоей, слышишь? Я просто хочу быть твоей.
Стиснул челюсти, стараясь успокоиться. «Хочу быть твоей…твоей…твоей». Мне никто и никогда такого не говорил. Чаще всего – «Хочу, чтобы ты был моим».
– Ты сама не понимаешь, что говоришь. Это пройдет. Это юношеская увлечённость. Гормоны. Переходный возраст. Поверь, всё пройдёт.
Я укачивал её, мысленно стараясь отвлечься, абстрагироваться, но она вдруг оттолкнула меня:
– Я не ребёнок! Не ребёнок. Я знаю, чего хочу. А ты?! Тебе всё равно. Даже если я буду с кем-то другим. С Майклом, например, ты даже не заметишь. А знаешь, это хорошая идея! –
