спрашивает, когда Настя надевает свои любимые розовые наушники с кошачьими ушками. – Он же Стаську увидел.
– Да что делать… ничего, Люд, – отвечаю, а у самой внутри подрагивает. – Больше пяти лет прошло, мало ли где я и с кем.
– Вася, ты шутишь? Я сейчас это очень чётко увидела, стоило взглянуть на твоего мажора: Стася – его ксерокопия.
– Да ладно, – привожу последний аргумент, а у самой уверенности ноль целых, ноль десятых. – Глазки у неё голубенькие. Мои.
– Ага, и всё. А так вылитый папочка, – сестра недовольно сигналит подрезавшему нас придурку перед поворотом.
– Люда, – снова сердито смотрю на сестру, и теперь уже заслуженно, – Стаська – моя. Точка. Никаких папочек. Ты знаешь, что я пыталась связаться и чем это закончилось. Хотел бы знать – узнал. Ему было не нужно. Думаю, и сейчас не особенно. Так что давай тему свернём.
– Как скажешь, – пожимает плечами Люда и сворачивает на школьную парковку.
Мы идём за Сашкой, встречаем его, когда учительница выводит весь класс к забору.
– Привет, тётя Вася, – улыбается племянник. – А я сегодня по чтению пять получил, и по рисованию. Хочешь, рисунок покажу?
– Конечно хочу!
Саша достаёт из портфеля альбом и разворачивает. На странице изображён большой разноцветный луг с цветами, бабочками и какими-то жучками. Огромное количество мелких, очень мастерски, как для второклассника, прорисованных деталей. У Саши талант, это очевидно. Люда как раз подумывает отдать его в школу искусств. Волнуется, что нагрузка на глаза будет, но Аслан её уверяет, что Сашкиному зрению ничего не грозит. Не более, чем любому ребёнку со здоровым зрением.
И в такие моменты, как сейчас, рассматривая его рисунки, я понимаю, что тогда не зря наступила себе на горло и не швырнула деньги Радичам обратно. Их грязные деньги, всученные мне на аборт, сослужили доброе дело.
Мы усаживаем детей в машину и едем в пиццерию, как и обещали. Сашка и Стася болтают, двоюродный брат рассказывает моей дочери с важным видом о том, что быть школьником – это большая ответственность, и что если она не хочет опозориться, когда пойдёт в школу, то ей стоит перестать пачкаться во время еды.
Говорит, а у самого на рукаве пятно от кетчупа.
Люда закатывает глаза и цокает языком, называя сына умником, а Стася смущённо оттирает с кончика носа джем от чизкейка.
Дети такие дети. Они живут и радуются каждому дню, солнышку, божьей коровке, севшей на ладошку, куску яблочного пирога. И нас этому учат, потому что взрослые забывают о ежедневных простых радостях жизни. Погрязают в рутине, быте и взрослых проблемах, которые иногда кажутся нерешаемыми. А дети напоминают, что жизнь сама по себе прекрасна.
И я благодарна своей дочери за это. За то, что она только лишь своим существованием напоминает мне, что в жизни есть не только боль, одиночество и осколки. Её светлая, искренняя улыбка каждый раз даёт мне мощнейший заряд.
– Ну что, поехали? – поднимаюсь, когда дети доедают десерт. – Заедем в магазин?
– За
