нами подъехала машина отца. Он прожигает мою спину недовольным взглядом. Даже толстое лобовое стекло не защищает от этого тяжелого ощущения. Передергиваю плечами, пытаясь сбросить его с себя. Рюкзак снова соскальзывает. Поправляю, поднимаюсь по лестнице на крыльцо.
Мобильник вздрагивает в заднем кармане штанов. Марк прислал сообщение:
«Я заеду в семь. Тебя ждет сюрприз».
«Ненавижу сюрпризы, – набираю пальцем свободной руки. – Что ты задумал?»
«Вот вечером и узнаешь», – ехидный смайлик в конце.
«Сучонок!» – отправляю, уже стоя в холле большого уютного дома, и как дурак улыбаюсь.
«Я очень рад, что ты вернулся, Фил!» – отвечает друг.
«Спасибо».
Думаю, что Марк окажется единственным, кто и правда искренне рад моему возвращению.
Глава 2
Филипп
Засунул телефон в задний карман штанов. Рюкзак опять сполз на согнутый локоть. Цветы тянут руку своей тяжестью и заполняют ярким ароматом пространство вокруг меня.
Улыбаюсь, глядя в родные зеленые глаза, ярко выделяющиеся на красивом лице. Кудрявые рыжие волосы собраны в низкий хвост. Все такая же маленькая, хрупкая и изящная.
– Мама, – склоняю перед ней голову.
Красивая, добрая, светлая, но при этом вся мужская часть нашей семьи готова слушать и слышать ее.
– Мой мальчик вернулся, – улыбается Кейтлин Дрейк.
Вручаю ей цветы. Помогаю держать. Она вдыхает их аромат, бережно кладет на небольшой журнальный столик и крепко меня обнимает. Правда соскучился очень. Еще по старшей сестренке. Но так вышло, что с Соней я созванивался чаще, чем с мамой.
– Что это было в аэропорту?
А вот и отец. Мама поднимает на меня вопросительный взгляд.
– Ты же только приехал, – вздыхает она. – Уже успели поругаться?
– Я ни с кем не ругался, – отвечаю ей. – Ты не против, если я поднимусь к себе?
– Филипп!
Иду к лестнице.
– Фил, твою мать! – рычит родитель.
– Не надо впутывать сюда мою мать, – отвечаю, не оглядываясь, и бегом поднимаюсь на второй этаж.
Надо прикинуть свои бабки, устроиться на работу и снять квартиру. Жить в родительском доме у меня нет ни малейшего желания. Отправляя меня на «воспитание», добрый папа перекрыл все счета, оставив только необходимый минимум. Мне кое-что удалось заработать в Штатах, куда я свалил сразу после армии, но там мизер. Почти все уходило на обучение, аренду жилья и мелкие развлечения. Дмитрий Дрейк лишил меня даже тех бабок, которые я успел заработать в его компании. Предсказуемо и низко. Но просить я не стану. У меня еще осталась гордость.
В моей комнате за два года ничего не изменилось, кроме меня самого. Сдираю со стены плакаты когда-то любимой музыкальной группы, фотки тачек, полуголых баб. Все опадает неровными кусками на пол. На зеркале под креплением несколько фотографий. Сердце
