значит ты даешь им повод думать, что слабая. Слабых на ринге убивают. А я люблю жизнь, несмотря на все то дерьмо, в которое меня окунули.
На последнем медицинском осмотре гинеколог сказал, что у меня есть год, максимум полтора, чтобы родить. Потом все, я больше не смогу стать мамой. Это необратимые последствия боев в закрытых клубах. Муж начал очень стараться, чтобы заделать наследника. У него не получилось, а потом у меня появилась возможность сбежать и… влюбиться.
Я поднимаюсь на ноги, смываю слезы, смотрю на себя в зеркало. Потом я побуду слабой… обязательно. Когда вырвусь из этого круга, я стану нормальной женщиной. Я стану самой нежной и любящей мамой.
Сквозь шум льющейся воды слышу, как хлопнула входная дверь.
Это Лука так быстро вернулся или?..
Глава 11
Лиля
Звук упавшего тела я не перепутаю ни с чем. Ни единого слова или стона отсюда не слышно, только гулкий удар об пол того, кто упал с высоты своего роста.
Быстро одеваюсь прямо на мокрое тело. Осматриваюсь, но здесь можно снять только алюминиевый карниз от простой клеёнчатой занавески. Не пойдет. Ей я скорее насмешу нападающего.
Глубокий вдох, выдох…
Распахиваю дверь. На полу идет потасовка. Одно тело и правда в отключке, второе пытается вырубить Луку, но он скорее стрелок, чем спец по рукопашке, хотя тоже многое может.
Хорошему человеку надо помочь, и, как настоящий боец с большим опытом работы в экстремальных условиях, я хватаю барный стул и с нереальным удовольствием вырубаю им амбала ударом по бритому затылку.
Лука истерично ржет, стаскивая с себя сто килограмм пока еще живого веса.
– Табуретка? Ты серьезно? – Он буквально сгибается пополам и демонстративно смахивает несуществующие слезы.
– Знаешь! – во мне заговорило обиженное самолюбие. – Вот поваляют тебя на грязных матах, да подлатают пару раз в самой вшивой больнице, ты и табуретке начнешь радоваться, окажись она у тебя под рукой в подходящий момент!
– Ладно, ладно, – поднимает руки в примирительном жесте. – В спальне внизу в коробке лежит веревка. Принеси, а то очнутся сейчас. Мне дорога моя мебель, – продолжает издеваться этот засранец, в одиночку поднимая незваных гостей, прислоняя их к стене. – Ну этому знатное сотрясение ты обеспечила, череп вроде цел, но полы от крови отмывать будешь сама, – продолжает он причитать.
– Не замечала за тобой столько язвительности! – кидаю ему веревку.
– Детка, да если бы у нас тогда с тобой все получилось…
– Заткнись! – фыркаю на эту сероглазую язву. – Не повезет той девушке, что свяжет с тобой свою жизнь.
– Угу. Убираться ей придется часто, – наигранно вздыхает Лука, заканчивая вязать узлы. – Ну вот, теперь можно и поговорить, – с удовольствием пинает по голени того, что вырубил сам.
Мужчина стонет, медленно открывает глаза, пытается пошевелиться.
