дрожь всякий раз, когда я ощущала на себе его взгляд.
– В клубе я был, – ответил он как ни в чем не бывало, поднимаясь во весь рост. – Кстати, ты зачем приезжала? Могла ведь просто позвонить.
– Вообще-то я звонила. Дважды.
– Правда? – полез он в карман джинсов за телефоном и, глянув на экран, почти натурально удивился. – Точно. Наверное, не слышал.
Своим ответом он вынудил меня фыркнуть ему в лицо.
– Когда я приехала в клуб, тебя там уже не было. Куда ты поехал после мальчишника? Ответь честно, Макар, – предоставила ему шанс во всем сознаться.
Я понадеялась на его совесть. Думала, он сможет проявить хоть каплю мужественности.
Напрасно.
– Я подвозил кое-кого, а потом поехал домой, – произнес он, избегая моего взгляда.
Разочарование.
Оно лавиной обрушилось на меня. Засыпало с головой и утрамбовало под грудой несбыточных надежд.
А все потому, что честность не входила в его планы. Совесть спала. Боюсь, ее вообще никогда у него не было.
Макар – трус. Лжец. Эгоистичный подонок, которого я по наивной глупости боготворила.
– Ну и кого ты подвозил? Как ее хоть звали? – тихо вымолвила.
С особым вниманием я отслеживала каждый его вдох, каждое движение. Улавливала каждый взмах длинных ресниц, наблюдала за мимикой, пока он изображал из себя неподвижную статую.
Бесполезно.
У него лицо – маска. Ноль эмоций. Ни один мускул не шелохнулся.
А мне же реальность едва ли руки не заламывала. Я истошно кричала внутри себя. Проклинала тот момент, когда повелась на его обманчивое очарование.
Слезы топили меня изнутри. Я вся состояла из соленой влаги, тем не менее я всячески старалась не показывать, насколько трудно мне было смотреть на него и не видеть ничего, кроме полнейшего безразличия. Невыносимо трудно, но я держалась. Разваливалась на куски, превращаясь в груду развалин, но делала вид, будто ничто не сможет меня сломить.
– Кого ты подвозил? Кого ты так подвозил, что не услышал, как я тебе звонила? – выдавила я из себя.
Отмерев, Макар существенно напрягся. Плечи его приподнялись, грудь напружинилась, взгляд стал жестким и непримиримым.
Очевидно, он начал понимать, что от той доверчивой дурочки, кем я была все это время, не осталось и следа. Что случившееся – вовсе не то, на что я смогу спокойно закрыть глаза.
– Прости… – произнес он после затяжной паузы.
И та маска на его лице дала первую трещину. Крепко зажмурившись, он скорчился в мученической гримасе.
– За что? – затаила дыхание, готовясь к сбросу атомной бомбы.
Внезапно Макара затрясло. В нем клокотала злоба. Он злился на себя…
Ну надо же.
Он отошел к стене и, задрав голову к потолку, одним выдохом вытолкнул из легких весь воздух. Пройдясь нервным жестом по темно-русым курчавым волосам, он сплел пальцы в замок на затылке.
Казалось,
