убить тебя, и присяжные меня оправдают, – закрываю дверь, усмехаясь на его ошалевшее лицо. Даже приятно его таким видеть.
Шесть лет назад
Завожу машину и почти сразу нажимаю педаль газа, делая еще один глоток. Вроде хорошо должно быть, свободно, а мне дико больно. Больно, что потратила на него столько лет. Больно, что теперь придется все заново начинать, больно, что сестра, о которой я заботилась, так легко меня предала, больно, что теперь неизвестно, когда моя мечта о большой семье исполнится. И исполнится ли вообще.
Конечно, зачем такой уродине, как я, дети.
Вот Уля красивая, у Ули должно быть много детей, а я буду их учить, до скончания веков работая в школе. Это и есть моя судьба, глупо было надеяться, что я смогу ее обмануть. Осталось только кошку завести.
Неизвестно как далеко я уехала и непонятно, когда у меня кончится истерика. Плачу, смеюсь, кричу под попсу, не понимая, как вообще жить дальше.
Мчусь по ночной трассе, замечая, что машин все меньше, а на небе все больше звезд. Полная луна гонит меня вперед, словно даря красочные крылья. Разгоняюсь до предельных для себя ста километров в час. Открываю окна, впуская воздух, что разметает мои волосы, закрывая обзор. Из-за этого пропускаю пост ГАИ и офицера, что стоит на дороге, помахивая полосатой палочкой.
Черт! Но тормозить нельзя, лучше уехать вперед и представить, что ничего не произошло. Что я не пьяная, а скорость превышаю допустимую. Что я вообще не была замужем и все еще живу в своей одинокой однушке, ночами проверяя уроки своих оболтусов.
Не сразу, но замечаю, что на дороге не одна, а сзади ослепляют сине-красные огни. Страх стреляет в грудь, напоминая, что на самом деле я крайне законопослушная и даже дорогу никогда не перехожу в неположенном месте.
Так что снижаю скорость, но слишком резко, чувствуя, как меня начинает уводить в сторону. Спасает только то, что дорога пустая, я выкручиваю руль в другую сторону резко, свистя шинами тормозя на обочине.
Страх клокочет в горле, еще немного и пущу слезу. Осталась жива и даже здорова. Ощупываю лицо, ноги, грудь, шею, шевелю ногами. Господи, как страшно-то было…
Дверь с моей стороны открывается и я вижу гаишника. Вернее, только большие глаза как две монеты, все остальное перед глазами расплывается.
– Вы в порядке? – глушит мой страх его тягучий, низкий голос. Приятный, растекающийся по спине мурашками. – Гражданка, вы меня слушаете?
Хотя не очень и приятный.
– Не вашими молитвами. Зачем было сигналить! Я испугалась! А если бы я погибла?
Теперь кроме серых глаз я вижу две огромные ноздри, раздувающиеся как у быка.
– Вы нормальная? Ничего, что вы гнали сто пятьдесят?! На вашем ведре это почти как лететь на сломанной ракете, – ну конечно. Он ведь ошибиться не может, во всем всегда виновата я одна. – Выходите давайте, будем протокол оформлять.
– Ну вам-то виднее, – отпихиваю его руку, которую он протягивает. Сама выхожу.
