меня реально слова заканчиваются. Естественно, что я на нервах выставляю перед ним средний палец.
И… Даня на глазах звереет.
Разворачиваясь, дергает меня на себя. Перехватывает поперек тела одной рукой, очень крепко фиксирует. Второй снимает со стойки стопку с водкой.
– Подержи, – требует таким тоном, что я не решаюсь ослушаться.
Принимаю рюмку и замираю. Растерянно наблюдаю, как Шатохин погружает в водку средний палец.
– Чтобы ты поняла, наконец, – высекает жестко.
Вскидываю взгляд. Ошарашенно таращусь ему в глаза.
Его ладонь таранится между моих бедер, сдвигает полоску белья и… проспиртованный палец проскальзывает внутрь меня.
Неглубоко. Мне не больно. Просто… Просто там меня никто никогда не трогал.
И… Шквал ощущений настолько сильный, что мое тело разбивает паралич.
– Так противно, аж слизью изошла, – ухмыляется Даня. А глаза черные-черные, дьявольской синей радужки не разглядеть. – Ну что? Будешь еще выкатывать свои факи?
Заторможенно мотаю головой.
Данька тяжело вздыхает, прикрывает глаза и как-то крайне медленно освобождает меня.
В следующее мгновение от шока, вкупе со стыдом, едва инфаркт не ловлю. Потому как Шатохин… Он облизывает палец, которым трогал меня. Напоказ, смачно и очень порочно. Только после этого забирает из моей руки стопку и запивает это сексуальное безобразие водкой.
– Все. Погнали, – выдохнув это, Даня стаскивает меня со стула и тянет к выходу.
Нет возможности даже белье поправить. Так и иду, ощущая, как по половым губам гуляет сквозняк.
– Мы же на такси собирались… – первое, что вываливаю, когда оказываемся около его машины.
– Да, – подтверждает легко. – Я не буду ехать. Так, на метр откачусь в лесок, – указывает рукой в сторону хвойного парка.
– В смысле – в лесок? – пищу я задушенно.
Шатохин… Он ржет.
– Даня… Даня… Какой лесок, блин? Зачем лесок? Даня?!
[1] Слоу мо – специальный эффект замедления времени, который используют в кино.
7
Я горю каким-то странным огнем…
© Даниил Шатохин
Пускаю тачку накатом. Не то чтобы в тот момент реально думаю головой и обладаю хоть сколь-нибудь ясным пониманием последствий управления под градусом. Я, блядь, просто пытаюсь замедлиться. Не лететь, как скоростной состав. Переключить режимы. Стопорнуть на закрепе аварийное сообщение: «Это Маринка Чарушина!!! Не веди себя как животное!».
Да, мать вашу, это Маринка! И я ее в принципе трогать не должен. Но, сука, мозги по черепушке уже размазало. Тот чертов список и вовсе потерялся. Завтра соберу. Завтра все закрою и искуплю.
Водка, может, и охуенный антисептик, но против яда кобры бессильна. Физически или психологически, но я упорно ощущаю Маринкин вкус. Пошло расщепление. Взлетел уровень гормонов в крови. Вскружило голову. И я жажду
