если да?
– Вы не похожи на бандита. Скорее, на жигало, который стрясает деньги с красивых взрослых женщин.
– Бандиты бывают разные. Тупые сидят за решеткой, а умные… наслаждаются жизнью. Лиз, что ты в свое пальто вцепилась, вон Крис уже готова веселиться. Верно? Вы же потанцевать хотели?
– Хотели, – почти шепчу, все-таки, давая снять с себя пальто. – А может, я домой?
– Поздняк, – толкает он меня в светящийся коридор, из которого мы попадаем в омут света, сигаретного дыма и шумной музыки. Тут так громко, что кажется, ушные перепонки скоро лопнут.
– Это первый этаж, а что еще на двух?
– Наверху караоке ресторана, а вниз тебе лучше пока не соваться, – я поднимаю голову, а он смотрит прям на меня, и это его «пока», прямо, по нервам резануло.
– Там бордель, да? Ты сутенер?
Он молчит и снова грубо толкает меня вперед. Тут же подходит официантка в короткой юбке и провожает нас подальше от танцевальной зоны, где орут какую-то песню.
– Принеси девочкам меню, а мне кофе сделай.
– Хорошо, Матвей Дмитриевич.
– Ты с ней тоже спал? – не могу удержаться я, пока он садит нас за столик. Для Крис тоже стул отодвигает. Она только фыркает, а я жду ответа.
– Я сплю не со всеми, Лизок. Кстати, я не зря выбрал это место. Взгляни туда.
Он откидывается на спинку кресла и указывает длинным пальцем мимо танцпола на противоположные диванчики, стоящие кругом.
Мишу я узнаю сразу, он сидит в центре, на его коленях какая-то блондинка, с которой он активно сосется. Пытаюсь найти в себе хоть каплю обиды, но там сплошная тишь да гладь, зато официантке, которая трется сиськами о Матвея, ставя перед ним американо, я готова выдрать волосы.
– Ты хотел что мне показать? Что он кобель?
– Перспективный кобель, да? Нет, я хотел, чтобы ты сейчас встала, подошла к нему и устроила сцену ревности, а потом пришла ко мне обратно и заплакала в моих объятиях.
– Ого… – выдает Крис, а я только ресницами хлопаю.
– Это же бред! Я не буду этого делать.
– Будешь. Такому неуверенному в себе мальчишке, как твой Миша, будет очень приятно знать, что его ревнуют.
– Я не…
Матвей наклоняется ко мне, хватает за волосы и обдает кофейным дыханием.
– Хочешь за него замуж – будешь. Будешь, Лиза, иначе я умываю руки, и дальше ты сама по себе. И поверь, я не очень расстроюсь, если по итогу ты окажешься одной из шлюх, что обслуживают мужиков прямо сейчас этажом ниже. Хочешь стать одной из них?
Я смотрела на Матвея и не верила ушам. Но дело даже не в предложении, оно бы понравилось моей матери, я и сама понимаю, что он говорит дело. Просто в каждом слове столько желчи, столько ненависти ко всему роду женскому, вымещенного на мне, словно я уже предала его. Словно уже пообещала вечно любить, а вышла замуж за другого.
Хочется наперекор пойти, как маленькая. И это дико неразумно. Но сейчас во мне говорит обида за себя. За всех девушек,
