style="font-size:15px;"> Забегаю под козырек ресторана, достаю телефон и смотрю на свой счет. Нужно на работу устраиваться, а не этой фигней страдать, но как об этом маме сказать, она столько для нас с сестрой сделала!
Специально на счету ни копейки, чтобы богатые можорчики подвозили. Мол, позвони, один точно клюнет.
Да и кому я позвоню в такое время? Разве что в такси.
Звоню маме.
– Что ты наделала?
– Он уехал, оставил меня одну в ресторане.
– Что ты натворила?
– Да почему я-то? Я сказала, что не поеду к нему, а он лапать меня начал!
– Могла бы как-то сгладить углы, сказать, что сейчас не готова. Дать себя поцеловать!
– Мам! Денег на такси пришли, я замерзла, дома поорешь. Заболею, провалится твой очередной план по покорению богатого мира.
– Ты еще поговори мне! Всю жизнь на вас положила, а ты смеешь пререкаться?! – орет она, но телефон пиликает входящим сообщением. Пятьсот рублей прислала. Ну, спасибо.
Тут же вызываю такси, правда, последнее место, куда бы я хотела ехать – это дом. Но там Мира ждет. Не спит, скорее всего. Всегда засыпает, только когда я рядом.
А если бы не она, поехала бы к Кристине. Та всегда мне рада.
Ладно, домой так домой.
Правда, от дома я уже далеко, и пятьсот рублей хватает до соседней улицы, поэтому приходится прилично пройти пешком и молиться, чтобы завтра я не заболела или как минимум не заразила Миру. После того как она сломала позвоночник, для нее любой вирус фатален. Это сразу больница, это сразу расходы. Мама и так еле-еле тянет нас всех. Еще пара таких свиданий, и я взбунтуюсь и тоже пойду к ней в салон работать.
А что, я все умею! Все курсы прошла, правда нелегально, но все же.
Дохожу, наконец, до подъезда. Лифт опять не але. Так что бреду по лестнице, надеясь не напороться на битое стекло, которое словно специально не убирают.
Вдруг, иначе не скажешь, слышу странные звуки. До моего этажа еще два лестничных пролета. А звуки такие… Как объяснить – влажные, что ли.
Словно кто-то мокрой тряпкой по стене хлещет.
Иду выше, но уже медленнее, смотрю сквозь прутья и почти ахаю, разве что успеваю рот ладошкой прикрыть. Наша уважаемая соседка из шестнадцатой, Тамара Михайловна, стоит на коленях. И все бы ничего, может, ей плохо стало. Только движения ее головы крайне недвусмысленны, как и звуки, что издает ее рот. Тихие, но очень откровенные стоны. Не говоря уже о пошлых шлепках.
Неужели с мужем решили порезвиться?
Наклоняю голову в сторону, чтобы разглядеть партнера Тамары Михайловны. Ек – макарек!
Ахнула бы снова, если бы не закрытый рот. Это тот самый новый сосед.
Без рубашки. Открывая миру совершенство своего тела. И это без ложной скромности, которая ему, скорее всего, неведома.
Его рельефные мышцы говорят о том, что работа у него далеко не сидячая, а он совсем неленивый. Такие у наших парней в спорт школе были, при очень
