в кресле и изучаю Варино лицо. В свете дня оно не менее прекрасно, чем ночью при свечах. Точёные скулы, прямой нос, брови вразлёт.
– Можно я заполню за столом? На диване неудобно писать, – она мнёт уголки анкеты в руках.
Хочется указать ей на свои колени. От мысли, что она сидит на мне сверху, бросает в жар. Молча ретируюсь на диван. Сейчас слышу каждый шорох – тестостерон зашкаливает. Концентрируюсь, закрыв глаза, на скрипе шариковой ручки и пытаюсь выцепить другие запахи в комнате, но тщетно – нос забит Вариным ароматом. Неужели это и есть любить по-волчьи? С Ириной было иначе. Никаких запахов. Я выбрал её, как человек и оставался верен, как волк. Прогоняю тяжёлые воспоминания. Нужно думать о будущем. Открываю глаза и любуюсь Вариными золотистыми волосами. Солнечные лучи будто прячутся в них. Мы с братьями считали, что Велес спрятал дочь среди людей, лишь бы не пустить под ранний брак с вырождающейся нацией волков. Даже с нашими родителями разругался, когда они предложили отдать Варю, ещё подростком, в их семью. Мы бы с малышкой уже давным-давно соединились. Варя говорит, что месячные начались в двенадцать. Тогда-то Иван и отправил Елену с дочерью подальше от родных мест. Долгое время мы даже не знали, где её искать. Через людей Зоряна недавно узнали, что малышка в Москве. Он тоже хотел заполучить Варю. С момента, как она приехала, мы наблюдали за ней. Вчера мы бы сами сожгли её дом, но всё вышло само собой.
– Готово, – Варя освобождает кресло.
Я останавливаю её:
– Присядь пока на подоконник, – возвращаюсь на место, читаю анкету и следующие десять минут катаюсь по девичьим ушам, рассказывая о подозрении на редкую болезнь. Выуживаю из врачебного арсенала наиболее подходящую. Истинный диагноз не называю. На самом деле мне предстоит исцелить Варю от ликантропийной фригидности. Как женщина она очень чувствительная, но как волчица – пока нулевая. Зато какой аромат!
В глазах Вари плещется ужас. Желание снять с неё халат добавляет мне усердия.
– Понимаешь теперь всю серьёзность предстоящего лечения?
– Может, мне вернуться в Москву? – нерешительно произносит Варя.
У меня отваливается челюсть.
– Зачем? – слабым голосом спрашиваю я.
– Там врачи, передовые технологии.
– А здесь волки и настой из шишек? – поворачиваюсь боком к стене и поглядываю на свои грамоты и дипломы.
Варя перехватывает мой взгляд.
– Ой, прости. Не хотела обидеть.
– А обидела, – вздыхаю, вспоминая урок от Алана.
– Богдан, обещаю слушаться тебя, как отца родного.
– Отлично, – хватаю козу за рога, – снимай халат. Перейдём к осмотру.
– Что? – У Вари вытягивается лицо. – У меня под ним ничего нет!
Поворачиваюсь к столу и выключаю компьютер:
– Иди вниз, к Алану в комнату. У меня приём начнётся через час.
Варя стоит столбом. Беру с края стола пухлый ежедневник и раскрываю на сегодняшнем дне. Пациентов принимаю пока на дому. Ко мне большая запись.
