меня направляет, накрывая сумасшедшей волной страха, боли, гнева и отчаяния, включается уже иной саундтрек.
Минорный. Тревожный. Скорбный. Траурный.
О чем ты?.. О чем ты кричишь?
Сердце заходится ужасом, пока впиваюсь Ю в глаза. Но она уводит взгляд.
А потом Илья… Подкидывает очередные новости.
А новости… Новости этой ночью – просто охуеть!
Воюют они с Филатовыми. Воюют, мать вашу. А кто позволил?! А?!
Сам не знаю, какой Бог милует не повторить в ту же секунду псалом, в котором говорится, что брат брата убил.
– Если тебе похрен на то дерьмо, в котором эти блядские педомрази изваляли нашу семью, то нам с Егором – нет. Хватит того, что вышло с Усмановым! На хрен благородство! Больше ни одной твари не позволим…
– Молчать! Еще слово, и я тебе башку снесу.
В этот момент реально готов на куски рвать.
Хорошо, что вмешивается охрана. Остужает, насколько это возможно. Переключаюсь снова на Юнию. Глядя ей в глаза, чувствую, как сжимается сердце.
– Ю, – зову, не видя больше ни ее наряда, ни маски, ни чертовой «розочки».
Глаза в глаза. И врубается иллюзия, будто передо мной та нежная трепещущая девчонка, которую когда-то боготворил.
Юния бросает осколок на пол и уносится прочь. В тот же момент прикрываю веки, потому что за грудиной синхронно звенит.
Вдох. Выдох. Вдох.
– Брат… – протягивает Илья.
– Дома, блядь, поговорим, – бросаю я резко.
Не должен, но иду за Юнией. Сохраняя дистанцию, держу на прицеле, пока она движется коридорами второго этажа. Дышу натужно, громко и часто, словно настоящая зверюга. Преследую, не осознавая толком, что собираюсь делать.
У двери технического помещения, ведущего на крышу, сокращаю расстояние. Чувствую волнение Ю. Впитываю ее страх. Раздирает нутро, хоть я и неспособен понять природу этого чувства. В груди возникает новая для меня боль – тяжелая, горячая, пульсирующая. Если это ее… Как она с ней живет?
«Стой. Тормози», – выдает мой разум.
Тебе, блядь, своего мало?
Конечно, нет. Я столько перенес, что другим и не снилось. В какие-то моменты этой проклятой боли было столько, что реально казалось, будто за пределы моего тела выходит. Я в ней тонул. И продолжал сражаться.
Сейчас что?..
БАХ! БАХ! БАХ! БАХ! БАХ! БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!
Сердце использует весь имеющийся потенциал. И похрен ему, что во вред. Что себя же пускает в расход.
Втягиваю запах Ю. Чувствую тепло ее тела. Улавливаю все движения в темноте. Это маркеры, которые изменить невозможно, что бы она на себя не надела.
Тянет. Блядь, как же меня к ней тянет.
Больше сопротивляться не могу.
«Господи, дай мне силы», – заряжаю старую молитву.
И с хрипом ловлю Ю сзади в захват. Закрываю ладонью рот, чтобы не закричала, потому как расплывшимся сознанием успеваю понять,
