выглаженных брюк до ремня с пряжкой известного бренда и выше, к белоснежной рубашке, запахнутой черным пиджаком. Почему-то чем выше скользит мой взгляд, тем сильнее начинает дрожать тело. Списываю это на холод от колы, что скользит по гортани прямо в желудок. Легче становится точно, но позвоночник словно пронзает ледяными иглами… Наконец, в поле моего зрения жесткое лицо крупного мужчины. Острые скулы, глубоко посаженные черные глаза, густые брови, густая шапка черных волос, оливковая кожа. Можно было бы подумать, что он торчит в солярии, но тут видно, что, скорее всего, это следствие его родословной. Можно было бы уже отвернуться, но я не могу… У него взгляд такой… Прямой, жесткий, тяжелый… Кажется, я тут уже стою перед ним на коленях, готовая буквально в ноги упасть в благодарности за стакан… Что он сказал? Знает? Знает?
Не помогает. Все равно плохо. Теперь еще от этого человека мутит. Ощущение, что он, как тот дьявол, пришел забрать мою душу… Глупость, конечно…
– Дарина Олеговна, может, вас в туалет отвести?
– Сумку ее принеси, я отведу… – говорит этот мужчина, забирает стакан. Пальцы онемевшие, тело ватное, я даже губами шевелить не могу…
– Не помню, Саид Ахметович, чтобы вы были знакомы с Дариной. Не трогайте ее.
– Скройся, Жданов, пока пальцы не сломал, – не повышая голоса выдает этот странный незнакомец… Но то, как касается руки. Кажется смутно знакомым, словно так уже было…
– Дарина…
Я не могу ничего произнести, к горлу поднимается содержимое легкого перекуса. До туалета мы добираемся очень быстро, заходим и сразу к раковине. Меня рвет, а этот крупный мужчина стоит за спиной и держит волосы.
Периодически ополаскиваю лицо, ощущая, как жжет спину от странной близости… Что я там сегодня говорила, что секс – это неизменно эмоциональная привязка? Кажется, с ним это было бы эмоциональное рабство. Странная мысль, пока меня рвет. Он кому-то звонит, говорит на незнакомом языке. Но я понимаю, что отдает приказ…
– Кто вы? – наконец, выговариваю вопрос, что на языке вертится. Ополаскиваю рот водой, сплевываю.
– Ты же знаешь, – в отражении скрещиваемся взглядами, странный образ буквально врывается в сознание. Словно со стороны вижу мужчину в зеркале и себя в одном нижнем белье. Словно вспышка. Чушь какая-то!
– Вы ошибаетесь, я вас вижу первый раз.
– И каждый раз, как в первый. Ладно, поехали, Дарина.
Он говорит со мной так, словно давно знает. И вместо того чтобы возмутиться, я позволяю себя вести из туалета, где собралась небольшая очередь, но мужчина в костюме не давал никому пройти. Жданов тоже тут.
– Дарина, как ты? Давай, помогу.
– Ты слышал плохо? У тебя эфир завтра, не хочется портить твою смазливую мордашку.
Смазливую, да. Жданов именно такой. А вот этого Саида можно назвать каким угодно, только не смазливым. Зина подбегает, но Саид сам забирает у нее сумку, даже не дает подойти ко мне.
– Вы что творите, – начинает до меня доходить. – Все же смотрят! Отдайте мою сумку!
