со спортивной гимнастики. Мощные и сильные. Попросить у них вещи или позвонить?
– Привет, все нормально? – поднимается одна рыжая девушка. Жаловаться не привыкла, так что улыбаюсь. Сквозь жгущую глаза слезами обиду.
– Просто телефон потеряла. Можно позвонить?
Мне передают телефон, а я набираю маму. Раз, другой, третий. Не отвечает. Ну, что за засада?!
– У тебя вещи забрали? – вдруг понимает она, а я качаю головой. Мы же команда, мы не предаем друг друга, а это все шутки. Обидные, но шутки!
– Может, тренера позвать?
– Да, позовите, пожалуйста. Мама трубку не берет, – прошу, и вдруг рыжая мне пакет вручает.
– Тут нижнее белье, оно новое, потом постираешь, вернешь, – улыбается эта крупная девушка, а я от благодарности почти плачу.
– Огромное спасибо!
– Погнали, – зовет она подругу. – Как тренера зовут?
– Наталья Юрьевна Карамзина.
Сама иду к своему шкафчику, открываю, словно там по волшебству одежда появится. Скидываю полотенце. Смотрю на комплект. Он будет великоват, но сейчас уже неважно. Надеваю трусы, спортивный лифчик.
Слышу посторонний звук и оборачиваюсь резко.
Он стоит за шкафом, в глазах столько всего, что думать стыдно! И смотрит прямо без попытки отвернуться. Озабоченный, блин!
– Сережа…Самсонов, что ты тут делаешь?! – наконец, догадываюсь, что стою в одном нижнем белье. Дергаю на себя полотенце, быстро заворачиваюсь. Замечаю в его руке телефон. – Ты что, снимал меня? Самсонов!
– Нет, конечно. Ну, там вообще-то твой Кирилл ждет тебя, я, вроде как, отвезти вас должен.
– Как это связано с тем, что ты сюда вошел?! Это женская раздевалка! – обидно до жути, а еще он тут, видит меня в таком виде. В одном чертовом полотенце! – Выйди! Мог бы позвонить!
– Ты трубку не брала.
– Потому что у меня нет телефона!
– А куда он делся?
– Никуда.
– Туда же, куда и вещи?
– Выйди, я сама разберусь!
– Ну, это я понял. Белье явно не твое.
– Много ты знаешь!
– Просто помню, что ты любишь чисто белое.
– Замолчи! Ты вообще должен был все забыть! Неприлично так пялиться!
– Неприлично быть такой красивой!
– Ну, перестань, – сил не остается, слезы сами собой текут. – Забудь все! Не было ничего!
– Да я пытался! Знаешь, как говорят? Я пытался тебя забыть в объятиях других баб, но че-то…
– Замолчи и выйди!
– И что ты будешь делать? Матери позвонила? – отпускает он интимный тон и становится серьезным.
– Трубку не берет.
– Беда. Но я бы мог помочь, конечно.
– И как? Снимешь меня, чтобы потом поржать всей командой?
– Ну, уж нет, если я тебя сниму, то не покажу никому! Ну, так помочь?
– Что, просто так?
– Просто
