минут. Очень рекомендую не делать глупости. Просто переоденься.
Улаживаю некоторые бумажные формальности непосредственно с Адилем.
– Паспорт есть её?
– Держи, – протягивает мне документы в смешном розовом чехле с котятами.
Разворачиваю документы. Людмила Янковская, восемнадцать лет. Листаю дальше, до штампа регистрации.
– Неместная?
– Нет. Наши парни подобрали потеряшку в двух тысячах километрах отсюда. При ней был только паспорт и немного денег. Такое ощущение, что она либо бежала от кого-то, либо к кому-то. Пока аукцион шёл, мне немного инфы скинули. Её некому искать. Фамилия выдуманная в интернате, где она провела последние четыре года. А больше ничего о ней нет. Будто стёрли. Так что смотри, если на этом фоне ты откажешься, я пойму.
– Стёрли, говоришь? Пусть так и останется. Не ищи больше ничего. Я подписал бумаги, Ад. Теперь эта девочка – моя забота.
– Понравилась? – улыбается Садер.
– Ты сдержал слово. Продал мне лучшее. Спасибо, – прячу паспорт в задний карман брюк.
Бьём по рукам. Я возвращаюсь в комнату, где меня ждёт моя белобрысая, явно упрямая игрушка. На ней простенькие голубые джинсы, вязаный свитер и дутая куртка. Подобравшись, смотрит на меня маленьким, перепуганным, но гордым зверьком.
– Поехали, – киваю ей на выход.
Дёрнув выше подбородок, первая выходит в коридор, думая, что я не вижу, как её трясет. Пару раз спотыкается, с опаской косится на парней с автоматами, на мужчин, допивающих шампанское в аукционном зале. Её жрут взглядами, но большинство из них мне не соперники. Среди конкурентов был лишь один, но и он быстро сдался, поняв, что я намерен хорошо вложиться и выиграть для себя эту снежную девочку.
Сажаю её на заднее сиденье своей тачки. Обхожу машину. Устраиваюсь с другой стороны. Водитель заводит двигатель. Греет и, шурша шинами, трогается с места.
Люси всю дорогу смотрит в окно на огни ночного города, на срывающийся с веток и фонарных столбов снег. И даже когда мы выезжаем за город, погружаясь в полную темноту, она не поворачивает ко мне голову, продолжая пялиться в стекло. Я кожей чувствую её страх, вижу, как на тонкой шее нервно пульсирует венка. Слышу, как тяжело она дышит и как гоняет туда-сюда собачку замка на этой ужасной куртке.
Водитель сворачивает между высоких стволов деревьев к особняку с заснеженными крышами и тёплым, жёлтым светом из окон.
Мы дома.
Ворота открываются с пульта. Нас подвозят прямо ко входу, чтобы не идти по скользкой дорожке, выложенной из натурального камня.
– Идём, – говорю ей и выхожу из машины.
Она сидит.
Втянув ноздрями морозный загородный воздух, обхожу тачку, открываю дверь и выдергиваю её за куртку из салона.
– Если ты думаешь, что я буду с тобой нянчиться, девочка, ты очень сильно ошибаешься!
Беру её за тёплую ладонь и веду за собой в дом. Через просторный
