меня за кого принимаешь? Если бы я хотел подарить тебе временную, подарил бы вкладыш "Турбо".
Я запаниковала. Вырвала у мастера свою руку в тот момент, когда он должен был переносить на запястье эскиз.
Север тотчас подорвался с места. Я думала, он сейчас станет удерживать меня силой, однако он опустился на корточки рядом со мной. Положил ладони на мои бедра и заглянул прямо в лицо. Многообещающе. Обнадёживающе. Он хотел, чтобы я доверилась ему.
– Крох, она ведь крохотная совсем. Не понравится – сведем. Следа не останется.
Крох… Кроха… Кроха…
Да что же такое?
Почему его голос в сочетании со взглядом и жаром от ладоней, гуляющим по моим бедрам, действовали на меня гипнотическим образом? Губительным. Неправильным.
Не так должен действовать на меня Север… Тот Север, каким он стал… И хоть точного определения его изменениям у меня не находилось, я была уверена, что он стал гораздо хуже, гораздо импульсивней, гораздо злопамятней, чем был когда-то. Сейчас на нем маска. Но на самом деле время изменило его не в лучшую сторону. И на эту сторону мне лучше не переходить. Опасно.
Сердечный ритм приходил в норму. Температура тела повышалась и мне уже не было так холодно. Благодаря ему. Благодаря его уловкам.
Вообще-то я сама как-то хотела сделать себе татуировку. Маленькую. Со смыслом, вот только все никак не могла найти подходящую. А потом как-то забылось…
– Она хоть приличная? Я могу посмотреть на нее? Вдруг там какой-нибудь член будет, а то если…
Подавляя улыбку, Север перебил меня:
– Никаких членов! Все в рамках приличия. Ее смысл будем понятен только тебе и мне. Ну еще и Вовану, – приподнявшись в полный рост, похлопал татуировщика по плечу. – Но Вован будет держать его в секрете.
Вован в доказательство кивнул и жестом закрыл рот на "замок".
К тому же как только я поближе рассмотрела эскиз, уже нанесенный на запястье, опасения вообще отпали. Татуировка реально была малюсенькой. Не больше, чем монетка достоинством в пять рублей. Представляла собой кусочек пазла, внутри которого теснились четыре символа или буквы. Черт бы их побрал. С моим зрением сразу так и не определишь.
– Приступим? – спросил мастер, вооружаясь машинкой.
– Да делайте уже, – сдалась я, увидев на лице Севера очевидное удовлетворение.
Мастер включил машинку и принялся за дело.
Порой процесс был неприятным. Где-то даже болезненным. Когда иголка почти входила в кости и сухожилия, я морщилась и шипела, но стоило мне посмотреть на Довлатова, пристально наблюдающего за мной с диванчика, боль утихала. По щелчку пальцев. Словно его взгляд – сильное обезболивающее. Гребаный наркоз. Я забывала обо всем. Не только о боли. О прошлом, о проблемах, о времени, о его не лучшей стороне. Как будто не было между нами пропасти в полтора года.
К счастью, мои мучение продлились недолго. Но в готовом виде я так и не смогла оценить татуировку. По окончании мастер завернул мою руку в пищевую пленку.
Вскоре
