лучами, бегающими по комнате, как игривые котята. Чирикают воробьи и блеет Мотька… Все меняется, кроме пустоты в моей голове… Она по-прежнему беспросветная…
Замешиваю тесто, а, пока оно подходит, тушу капусту с томатом и луком. Варю картофель, рис и яйца… В общем, хозяйничаю на полную. Только бы по шапке не получить за такую самодеятельность.
Юрка просыпается на аромат выпечки. Слышу, как стучат его костыли по полу. Зябко ежусь, боясь вновь услышать что-нибудь по-детски колкое.
– Доброе утро, тетя Алина. Вкусно пахнет. А что там? – переводит взгляд в сторону духового шкафа.
– Пирожки. Много пирожков. Юрка, миленький, от вас вокзал далеко? Мне нужно немного денег. Решила заработать вот так. По-другому пока не получится…
– Недалеко. А можно вам помочь? Чур я в доле. А то папа, он… В общем, не сильно много дает мне денег на карманные расходы, а они у меня есть, – добавляет деловито.
– Я с радостью. А как ты справишься с дорогой?
– С легкостью. Я привык так передвигаться.
– А что с тобой все-таки случилось? – осторожно спрашиваю я.
– Маму сбили насмерть, – сипло выдавливает мальчишка. – А я… В общем, мы возвращались по обочине. Была ясная ночь, но водитель нас не увидел. Автобус сломался, и мама решила, что идти лучше, чем стоять. Она хотела поймать попутку. Я давно так хожу…
– Прости, если затронула неприятную тему…
– Тетя Алина, а вы точно уедете? – неожиданно меняется он.
– Точно.
– Пообещайте, что не останетесь.
– Не останусь, малыш. Уеду.
– И папу моего не будете… как это взрослые говорят… Хмурить.
– Охмурять? Нет, не буду. У меня дома есть муж и дочка. Но я пока не могу их вспомнить.
– Ладно, – вздыхает он. Так протяжно, по-взрослому… У меня аж сердце щемит. А потом падает куда-то, оставляя гнетущую пустоту. Как же я ее ненавижу… Лучше боль и правда, чем беспросветная неизвестность.
– Иди, умывайся. Давай чай пить. Есть у папы корзина? Или как мы их понесем?
– Есть сумка на колесиках.
– Отлично.
Юрка нахваливает мои печёные пирожки. Аж три штуки съедает, запивая их чаем с малиновым вареньем.
– А что вам купить надо, тетя Алина?
– Всякие женские штучки, не вникай в это.
– Ладно, не буду. Можно мне Дружка пирожком угостить? – поднимается из-за стола.
– Наверное, да.
– Ладно, буду ждать вас на улице.
Упаковываю пирожки в три кастрюли, а последние помещаю в сумку. Какой же Богдан запасливый… Настоящий хозяин. Наверное, его жена была с ним счастлива? А я была? Как я жила? Господи, неужели я никогда не вспомню?
Прогоняю дурные мысли, одеваюсь и выхожу во двор. Дружок встречает меня настороженным лаем. Юрка его успокаивает кусочком пирожка и услужливо открывает калитку.
– Теть
