Ирочка.
Слышу, как звенит посуда, стучат дверки шкафов. Они собрались жрать мой ужин? И при этом оскорблять меня. Надо придумать, как отсюда выбраться? Выйти сейчас, обнаружив свое присутствие, или остаться, чтобы послушать разговор влюблённых голубков?
– А я, пожалуй, поем, – протягивает Макс. – Там не только картошка, птенчик. И мясо есть. Бери, поклюй. И салатик есть, и компот.
Мерзавец… Он не дал мне и шанса объясниться. Выставил за дверь, уверенный в том, что я слепо подчинюсь. Не бывать этому! Пока я хозяйка в доме и не собираюсь терпеть здесь эту дрянь. Сжимаю пальцы вокруг металлической ручки, собираясь что есть силы толкнуть дверь и выйти, но тотчас останавливаюсь, заслышав страшные слова Ирины. Они пригвождают меня к месту… Набираю в легкие побольше воздуха и включаю камеру. Я их не вижу, зато слышу отчётливо…
– Вот было бы здорово, если она исчезнет. Умрет, как та…
– Заткнись, – грубо обрывает ее Макс. – И не смей никогда больше вспоминать об этом. Слава богу, делу не дали ход. И та лань, она…
– Отличное прозвище для женщины, – хмыкает Ира. – Интересно, а волшебный порошок, что ты достал, подействует? Так ли он хорош в деле?
Боже мой, что за порошок? Они меня хотят отравить? Пальцы не слушаются. Предательски немеют, с трудом удерживая телефон в руках… Зубы стучат, а сердце… Оно превращается в камень. Не в стекло или лед, а долбанный, бесчувственный камень. Эмоции отступают, сменясь хладнокровным желанием жить. И во что бы то ни стало узнать правду.
– Говорят, творит чудеса. Сначала надо избавиться от женушки. Так будет легче заполучить квартиру ее мамаши. Зачем ты подняла эту тему сейчас? Или мое гостеприимство навеяло тебе эти мысли? Она ушла. Чего тебе еще надо?
– Ты же хотел квартиру… Макс, мне страшно. А если дело погибшей… лани начнут распутывать? – вымучено вздыхает Ира.
Хорошее же они придумали прозвище женщине. Ведь это про нее речь? И Макс с Ириной причастны к ее смерти. Только как?
– Не начнут. Много лет прошло. Тогда не нашли и сейчас… Забудь уже о ней. И хватит есть мою картошку, Ир, – смеется он беззаботно.
Словно совсем недавно не обсуждал смерть какой-то женщины и способ убийства собственной жены.
– Мой любимый… – шепчет Ирина.
Господи, дай мне сил все это вынести. Прошу тебя, пожалуйста… Пусть он поддастся ее чарам, подхватит на руки и унесет в спальню. Ну, пожалуйста… А я успею сбежать…
Кошусь на сапоги, одиноко стоящие в углу. Медленно тянусь к верхней полке, выуживая старый походный рюкзак. Сую туда все, что попадается под руку.
– Иришка, ну какая ты… – доносится довольный голос мужа.
– Ма-акс… Это нормально, что я все время тебя хочу? – мурлычет она.
Боже, меня сейчас стошнит. Давай, Ириша, продолжай в том же духе… Запритесь в спальне, а лучше… Только не это – похоже, парочка спешит уединиться в ванной. А она через стенку…
Замираю,
