Я научилась о-очень многому. Правда, не совсем тому, на что рассчитывали мои братья.
– Каролина, вы меня слышите? – спросил историк, и я перевела на него растерянный взгляд.
– Что?
– Ваши родители… Кем они были?
Я прокашлялась. Черта с два я скажу этим сумасшедшим хоть слово. Надо выждать немного и сбежать от них при первой же остановке поезда.
– О, Боже, – я оперлась спиной на сиденье и приложила ладонь ко лбу. – Мне дурно… Воды…
Я театрально «потеряла сознание» и упала в сторону Нэйтана. Он подхватил меня на руки и прижал к своей груди.
– Каролина! – всполошился Нэйт.
Мне едва хватило сил, чтобы сдержать улыбку. Он столько лет был свидетелем этих представлений, но до сих пор являлся единственным из братьев, кто каждый раз в них искренне верил.
– Я за водой! – оживился Анхель. – Бедняжка, наверное, сильно переволновалась!
– Угу, – буркнул Дамиан, чей взгляд я ощущала каждой клеточкой.
Вот же… черноглазый дикарь. Хоть бы пальцем пошевелил. Никакого сочувствия к слабой женщине.
Хотя, о чем это я? Сейчас он видит во мне не женщину, а свою драгоценную карту.
Проклятые параноики…
Неужели они не понимают, что это простая случайность?! Совпадение.
– Итак, Нэйтан… – раздался громкий голос Дамиана. – Раз ваша сестра временно «отдыхает», возможно, вы просветите меня, откуда у Каролины это родимое пятно? Когда оно появилось? Расскажите мне о вашей семье.
– Вчера в гостинице у нее бы и спросили, – съязвил Нэйтан. – А, я совсем забыл… Вас же не интересовало, кто она…
Я мысленно поаплодировала Нэйтану. А у него все же есть капелька смелости в крови.
– Знаете, Дамиан, – продолжал Нэйт. – Совсем недавно я вернулся из путешествия. Был в одном небольшом городке, где на каждом углу рассказывали жуткие истории о том, как незнакомые девицы сами предлагают себя мужчинам. Те на радостях соглашаются, а со временем у них нос отваливается… Да и не только нос.
Я замерла.
Что он несёт?! «Благой» порыв Нэйта я понимала, но его слова выглядели как…
– Вы предупреждаете меня, что ваша сестра больна, и к ней под юбку лучше не заглядывать? – в голосе Дамиана звучал смех. – Что ж… Приму к сведению. Мне не хочется помимо карты и своих вещей лишиться ещё какой-нибудь части тела…
Я почувствовала, как запылало мое лицо. Но не от стыда, а от злости.
– Идиоты, – не выдержала я и, оттолкнувшись от груди брата, прижалась обратно к окну. – Чтоб у вас у двоих язык отвалился.
– Я не это имел в виду! – запротестовал Нэйтан.
– С пробуждением, Каролина, – подтрунивал надо мной Дамиан, всем своим видом демонстрируя, что ни на секунду не поверил в мой спектакль. – И с чудесным исцелением… Я смотрю, вам стало гораздо лучше? Румянец появился.
Я поджала губы и уставилась на проносящиеся мимо пейзажи. Решила, что все равно ни слова не скажу. Пусть катятся к чертям. Я в этом спектакле сумасшествия
