японцев расскажи, – степенно проговорил отец, откидываясь на спинку кресла и складывая руки на груди. – Что решили?
– Но Гриша же не в курсе дела, ему это неинтересно, а мы можем потом обсудить, у нас целый день впереди.
– Пусть в дела компании вникает, с сегодняшнего дня во всем разбирается.
Я даже сел прямо, от удивления спустив ноги на пол, и склонился к отцу.
– О чем речь, Антон Семёнович? Давай без намеков. Говори как есть. Что ты задумал?
– А надоело мне, – фыркнул отец несколько капризно, – внуков я хочу нянчить. От вас, мои дорогие дети, не дождешься! Одна вся в работе, карьеристка, второй развлекается себе на радость. И оба чайлдфри! Мне уже перед друзьями стыдно. Вы вообще собираетесь род Черкасовых продолжать?
– Опустим тот факт, что мои, как ты говоришь, развлечения меня прекрасно обеспечивают, я пропущу это мимо ушей, папа, – начал я, поглядывая на испуганную, побледневшую Юлю. Теперь ее длинное благородное лицо сливалось со светлыми волосами длиной до плеч. – Ты извини, конечно, эти дела так просто, по щелчку пальцев, не делаются.
– Расскажи мне еще, расскажи, откуда дети берутся! – завелся отец не на шутку. – Ладно женщины, им готовиться к беременности нужно, а тебе-то, Гриш? Только не ври, что желающих нет твою фамилию взять и парочку спиногрызов родить?
– Папа, с чего вдруг всё это? – вступила в разговор Юля, переводя внимание на себя. – Ты болен?
– Я? Да я здоров как бык, хочу с внуками возиться, на рыбалку с ними ходить, на лодке катать. Я, что ли, зря строил домину возле речки? Чистый воздух, природа, лес рядом. И тысяча квадратных метров на двух этажах. Для кого? Я вас спрашиваю, для кого? Для нас с Леной? Мы там от скуки уже звереем.
– Бери калькулятор, Антон Семёнович. Даже если прямо сейчас поеду и кого-то осчастливлю, вам с мамой еще долго придется ждать, пока дети вырастут.
– Поговори мне тут! – пресек мою шутку отец. – Калькулятор! Я серьезно, дети. Григорий, Юлия, – изрек он официально, встав прямо и отряхнув костюм, будто к встрече с президентом готовился. – Если вы за ближайшие полгода не озаботитесь потомством, я тебя, моя дорогая, с поста генерального директора с позором уволю, а тебя, мой дорогой сын, лишу всех твоих акций и квартиру заберу, которую на восемнадцатилетие подарили. Ничего вам не оставлю, только ваши дети наследниками будут.
– Это всё? – я поднялся с места, не намереваясь больше выслушивать нелепые угрозы.
Давно уже жил в другой квартире, купленной на собственные деньги, в гараже стояли три дорогие тачки, в дотациях от отца не нуждался и его ни о чем не просил. Но он упорно продолжал считать меня избалованным мажором, безголовым дурнем, который проматывает его кровно заработанные деньги и играет на его нервах. Пусть сходит с ума в одиночестве! Я пас!
– Гришка! А ну-ка, вернись! – скомандовал отец, будто подзывал какую-то собаку. И если в детстве это всегда прокатывало, то сейчас я с радостью и без каких-либо угрызений
