как я не убеждал себя в том, что иду за саквояжем Ивлин исключительно из любопытства, в глубине души я все же понимал, что это не так. Я помнил, как эта мышка была расстроена из-за потери своих вещей.
А эти огромные карие глаза… Ммм… Если честно, меня очень заводило, когда в них загоралось пламя, если она злилась. Нравилось, как ее курносый носик поднимался выше, а из аккуратного ротика вылетала какая-нибудь гадость…
В такие моменты мне чертовски сложно было замолчать. И хотелось раззадорить её ещё больше.
Но в присутствии Асвальда она становилась абсолютно иной. Сдержанная, холодная и до жути любезная.
Так что же скрывает наша Ивлин Мортис?
Ещё меня порядком удивил тот факт, что Асвальд даже не собирался помочь своей невесте в поиске саквояжа. Хотя возможно, мой брат сейчас ломает голову над загадочной запиской…
У меня тоже были кое-какие мысли на этот счёт, но прежде чем озвучить их Асвальду, мне было необходимо все хорошенько проверить. Поэтому я решил совместить приятное с полезным и опасным. Найти саквояж Ивлин, разузнать о возможной жертве Тени, ну и без стычки с каким-нибудь чернокнижником точно не обойтись… Развлекусь заодно.
А если Ивлин не солгала, и в ее саквояже действительно есть что-то, что поможет разгадать остальные символы – я просто обязан его найти.
Рисунок с ветвью был отличительным символом воришек, обитающих в самой опасной части Алеана. В районе Семи улиц. Именно оттуда частенько забирал меня отец, когда я удирал из дома. И если сначала я сбегал от его гнева и побоев, то потом мне хотелось просто проведать мальчишек, с которыми я там подружился.
А особенно с одним из них, который и взял меня тогда под свое крыло.
Мне казалось, что именно такая жизнь, какой живут эти ребята – и есть свобода. Здесь было столько нового и абсолютно для меня необъяснимого, что это место стало моим самым любимым в городе.
До тех пор, пока во мне не проснулась магия, и от меня не избавились.
Только когда я вырос, мне стало понятно, что такое поведение было связано в первую очередь со страхом.
Старик Рейгар боялся меня. Обычного десятилетнего мальчишку, который не понимал, что с ним происходит, и каким образом он сжёг дома шторы одним движением руки…
Именно тогда я осознал, что случайностей не бывает. И мое знакомство с этими ребятами из Семи улиц стало моим спасением. Ведь они и рассказали мне, что со мной происходит. Поэтому в проклятый сиротский приют, в отличие от других полукровок, я приехал уже прекрасно осознавая, кто я такой.
Чем дальше я уходил от центра площади, тем темнее становились улицы. Большинство фонарей были разбиты и чаще всего именно там, куда сворачивали эти кривые переулки.
В нос ударил запах серы, трав и алкоголя, смешиваясь с сыростью и зловонием плесени.
И как ни странно, улицы были практически пустыми. Лишь скопище котов различных мастей орало и дралось между собой, заставляя меня морщиться от громкого и пронзительного мяуканья. Неужели Асвальд не приукрасил
