это я глупая дала клятву быть не мужней женой – замужней женщиной, а сиделкой, нянькой, и терпилой в одном лице?
Если можно смириться с уходом за маленьким ребенком и капризной престарелой женщиной. В конце концов, это долг любящего человека помогать ближнему. То ни один закон Вселенной не сможет объяснить по какому положению жизни я обязана жить в доме с любовницей мужа?
Глотая слёзы и давясь рыданиями, отключаюсь. Понимаю, если не вернусь, Стас начнет разыскивать меня, сообщит в полицию. И тогда я элементарно не смогу выехать из города.
С замиранием сердца смотрю на сыночка. Чужого и такого родного, одновременно.
– Проблемы? – Лидия кидает на меня пристальный взгляд.
– Не хочу это даже обсуждать, – и в этот момент я понимаю, что уже приняла решение – бежать.
Уже двое в этом городе хотят меня остановить. Сломать. Подмять. А я всего лишь маленькая женщина, мечтающая о счастье и материнстве.
Лидия ласково улыбается, затем достает из кармана банковскую карту.
– Возьми. Пин-код четыре-шесть-шесть-шесть, – голос женщины подрагивает.
– Спасибо, – выдыхаю. И моё сердце согревается. Давно ко мне не относились так хорошо, чтобы помогать материально.
Стас зарабатывал неплохо, но на всём экономил и меня заставлял. Говорил, что деньги нужны для стартапа. Нужно потерпеть немного, а потом заживем как богачи.
– Не за что.
Но я всё равно подхожу к молодой женщине, обнимаю её крепко.
Сердце распадается на миллион осколков. Как же это неприятно и больно, когда близкие предают, а посторонние помогают. Мне тяжело сейчас. Очень.
– Время! – предупреждает Лидия.
Отшатываюсь. Встряхиваю копной русых волос. Беру в одну руку коляску, в другую чемодан. Лида понимает с полуслова.
– Мальчишки, гулять! – все вместе идем на выход.
– Астафьева! Уже уезжаете? – в общем коридоре встречаюсь с Еленой, директором центра.
Паника растекается по крови. Надеюсь, эта неприятная женщина не будет задавать лишних вопросов.
– Да. Возвращаюсь к мужу, – выталкиваю мягко.
– Поздравляю, – Елена стремительно приближается к нам. На прощание гладит Мишу по головке. – Какой спокойный малыш.
Тьфу! Беззвучно сплевываю. Мысленно крещу ребенка, боюсь, как бы не сглазили.
– Будете жить втроём? Вы, муж и любовница? – неожиданно спрашивает расфуфыренная дамочка. И у меня складывается ощущение, что она мне за что-то мстит.
Очень хочу ей ответить, что думаю про шведскую семью. Но предусмотрительно молчу, кусая губу изнутри до крови. Слова, застрявшие в горле, душат. А металлический привкус горьковатой крови вызывает тошноту.
Чувствую себя отвратительно. Обида царапает сердце.
Как эта женщина, помогающая мамочкам в беде, может говорить такие злые слова?
Улыбаюсь, соглашаясь: –
