не пенься, Кир. Не накручивай. Поговори с ним еще раз. Без эмоций, простыми словами донеси, что тебе было неприятно, что ты очень его любишь и ценишь, но терпеть вранье и пренебрежение не станешь. Ты не девочка, которой можно лапшу на уши вешать.
– Я знаю.
– Само собой, ты знаешь, – усмехается она, – но надо, чтобы это в полной мере осознал Леша. Это первый ваш конфликт такого рода, и от того, как вы его разрулите – будет зависеть очень многое. У вас все любовь-морковь была и розовые феи с сахарной пыльцой, а вот теперь самое сложное начинается. И чтобы потом локти не кусать, обозначай свои границы.
– Умная ты все-таки, Алиска, – показываю ей большой палец, – мне бы хоть каплю твоего ума, глядишь бы и не повелась на сказочку о том, что они больше не видятся.
Подруга ободряюще улыбается:
– Он не изменяет. Это главное. Я понимаю, что тебе сложно, что тебя сейчас кроет по страшному, но не раздувай конфликт там, где можно мягко погасить. Поговори с ним. Без скандалов и обвинений. Уверена, вы друг друга поймете. Тебе надо отвлечь его, переключить на себя, а не распалять внимание к этой особе.
– Нейтрализовать бы ее как-нибудь, – мечтательно произношу я, – сослать на Марс, или в другую страну, ну или хотя бы на Колыму.
– Прости, Котик, но в жизни не всегда получается убрать травмирующие факторы. Приходится как-то их обходить и адаптироваться.
– Да понятно это, – сокрушенно машу рукой, – адаптируюсь, куда деваться? Он мужчина видный, всегда привлекал женщин. Но…хрен я его кому отдам.
– Во-о-от, – тянет с улыбкой подруга, – такой настрой мне нравится. Ты у меня красотка, всех построишь.
– Не сомневайся. Построю.
И, пожалуй, начну прямо сегодня. С похода за красивым бельем, чтобы красиво мириться с мужем.
Телефон пиликает.
– О! Жанка пишет, – усмехаюсь, открыв мессенджер, – стабильно отчитывается о передвижениях врага.
– Я же говорила. Она – молодец.
Я открываю сообщение и сначала не могу понять, что к чему.
Какая-то фотка в раздевалке. На лавке сидит Марина, лица не видно, но знаю, что это она. Одна нога у нее перемотана эластичным бинтом. И подпись Жанны: «Звезда довыпендривалась на эллипсоиде и вывихнула щиколотку».
– Есть все-таки справедливость в этой вселенной, – показываю Алисе сообщение, – зацени. Так ей и надо!
С мстительным удовлетворением рассматриваю фотографию «соперницы» и улыбаюсь. Будет знать, как к чужим мужьям клинья подбивать. Ничего, пару недель похромает, лоск свой растеряет…
– Зай, я бы на твоем месте не радовалась, – Алиса, наоборот, хмурится.
– Да, я знаю, что нельзя желать зла другим. Карма и все такое…
– Кира, кармы-чакры и прочие высшие материи – это прекрасно. Но речь совсем не о том.
– О чем же?
– О том, что сейчас она «инвалид – ножка болит». Маленькая хрупкая девочка с большими
