присутствии посторонних, поэтому тщательно подбираю слова. То, что я сейчас увидела никак нельзя считать дружеским общением. Она так рьяно флиртовала, что только слепой или тупой мог этого не заметить. Я не тупая и на зрение не жалуюсь.
– Пфф, да какие друзья, – отмахивается муж, – Она просто приходит иногда в зал. А здесь как? Все всех знают. Одна большая дружная команда.
Мне неприятно, но воспитание и выдержка не позволяют выплеснуть то, что кипит внутри.
– Команда, значит, – задумчиво чешу бровь, – ну ладно… пусть будет команда.
– А что не так?
– Все хорошо, Леш.
Все просто прекрасно.
– Ки-и-ира, – тянет он, закатывая глаза кверху, – что ты там придумала? Колись!
– Ничего, – скупая улыбка, это единственное, что я могу себе позволить. Камень на груди не дает ни расслабиться, ни вдохнуть полной грудью.
– Кирюш, ты кого обмануть хочешь?
А ты? Этот вопрос жжет горечью язык, но так и остается неозвученным.
Леша оттесняет меня в укромный гол между тренажёрами, который не просматривается из зала. Зажимает меня там, как шальной подросток, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр.
– Кир-р-ра, – голос вибрирует, напоминая тихое звериное урчание. Он обхватывает мое лицо ладонями и заглядывает в глаза, – ты помнишь наше главное правило? Никаких недомолвок. Если хочешь что-то сказать – говори сразу.
Я сдаюсь:
– Это был флирт. Откровенный и беспощадный.
– Я флиртовал?
Прогоняю в памяти картину их общения. Кроме мимолетного, спровоцированного заразой взгляда и неуместной демонстрации бицепса, он вел себя достойно.
– Нет. Но ты и не остановил ее. Не поставил на место.
– Я должен был ее послать? – удивленно вскидывает брови.
Я была бы не против. Потому что сама любой флирт со стороны посторонних мужчин обрубаю жестко и с прямым указанием на то, что замужем, счастлива в браке и не нуждаюсь в приключениях.
– Это уже на твое усмотрение, – пытаюсь протиснуться мимо него, но он по-прежнему преграждает мне путь.
– Давай-ка завязывай со своей ревностью. Ты же знаешь, что повода нет. Знаешь ведь? – пристально смотрит мне в глаза, ожидая ответа.
Я морщусь. В груди все еще давит, но муж прав. Он никогда не давал мне повода для сомнений или подозрений. Я в нем уверена, как в себе.
– Знаю, – нехотя соглашаюсь, – но мне было неприятно.
– Прости. Я как-то не воспринял всерьез ее разговоры и не подумал, что тебя это может расстроить. Этого больше не повториться. Мир?
– Мир. – Я смотрю на его небритую, но такую родную физиономию и не могу сдержать улыбки.
Потом мы занимаемся. Он тягает большие веса, а я прокачиваюсь на выносливость. Особое внимание уделяю приседаниям. Наверное потому, что понимаю, что моя попа не дотягивает до той, обтянутой бежевым комбезом, и меня это злит.
– Кирюш, я все. Мне надо возвращаться в офис.
– До
