внедорожник отъезжает от дома.
В идеальном мире мы с Макаром встретились бы, когда оба бы были готовы. Не имея бремя забот за спиной. Целиком и полностью отдавая себя во власть романтических чувств.
Но, увы, мы в реальности.
А в сказки я не верю давно.
8
– Бабуль? – я тихонько постучала по двери палаты и просунула голову внутрь. – Можно к тебе?
– Танечка! – о ее радости говорила лишь легкая улыбка на морщинистом лице. Бабуля слишком слаба, чтобы выразить свою радость чем-то другим. Боюсь, даже руками всплеснуть ей уже непозволительно тяжело.
Пройдя в палату и поставив на тумбочку пакет с гостинцами, я наклонилась и крепко-крепко обняла свою любимую бабушку.
– Как ты? – с улыбкой спросила, помогая ей чуть приподняться.
– Ничего не изменилось со вчерашнего дня. Я моложе не стала, и болезнь, зараза, не отпускает.
На секунду в ее блеклых голубых глазах мелькнуло отчаяние. Но быстро спряталось за другими эмоциями.
– Все хорошо, Танечка. Не переживай, – она сжала мою руку сильнее.
Бабушка сильно болеет. Давно, и к сожалению, неизлечимо.
Если бы от этой болезни существовало лекарство – я бы давно уже его раздобыла.
А пока в моих силах лишь устроить ее в дорогую частную клинику, где бабуле обеспечивают лучший уход круглые сутки, помогая облегчить постоянные боли.
Это недешево. Настолько недешево, что сама я порой при отличной зарплате с воды на воду перебиваюсь.
Но у нас кроме друг друга нет никого. Эта женщина меня воспитала, когда родители погибли в аварии. Мне было 6. И я была маленькой несносной мерзавкой, обиженной на весь мир.
Сколько бы времени с тех пор не прошло, а мне до сих пор хочется в который раз извиниться перед бабулей за то, как я себя с ней вела.
Святая женщина. Она терпела все мои выходки вплоть до пятнадцати. Благо позже в моей голове появились зачатки здравого смысла.
– Ничего, – ободряюще улыбнулась. – Мы что-нибудь придумаем. На днях я читала, что появилось новое экспериментальное лечение. Правда, пока только в Америке, но и до нас ведь когда-нибудь доберется. А нет, поедем в Америку!
Бабушка засмеялась.
– Куда мне на старости лет? – склонив голову посмотрела на меня с интересом. – Как там твой Макар? Когда я внуков увижу?
– Ба-а-а….
– Ну что, Танюш? Я ведь вижу, что любишь его. Глаза горят, когда о нем говоришь. Я твоего деда тоже сильно любила. Засранец он был еще тот. Всю жизнь налево ходил. К сорока только остепенился. Но я все равно любила. Скоро уже свидимся с ним, – она мазнула взглядом по небу в окне.
– Не говори так, пожалуйста… – понизила я голос до шепота.
– Девочка моя, мне не долго осталось. Ты ведь сама эта знаешь. Не ребенок уже. Я только и надеюсь, что внуков смогу повидать прежде, чем к деду отправлюсь. Так что, вместо того, чтоб каждый вечер у меня тут пропадать, больше бы
