момент теплая собачья морда касается моего лица, и шершавый язык проходится по щеке.
Глава 5
Влас
Захожу в дом и сразу понимаю, произошло что-то неладное. Бывшей жены брата нет на кухне, где в красивых тарелках из дорогого старинного сервиза стынет ужин.
И Бима нет.
Обычно его не выгнать из кухни, где пахнет свежеприготовленным мясом, а сегодня видимо, впал в депрессию. Бывают у него такие моменты. Когда Надя «ушла», месяц скулил по ночам, видел сны. Плохо ел, скучая по хозяйке. Вёл себя также, как я.
Стремительно передвигаюсь по дому в поисках беглецов.
– Только не это! – вижу, дверь в тайную комнату открыта, горит свет. В два шага преодолеваю расстояние, замираю на пороге. – Выметайся отсюда!!!
Не шевелится, замерла испуганно. И боится явно не меня.
Замолкаю, прислушиваюсь.
Вздрагиваю от странного ощущения.
Будто нас в комнате не двое, а трое. И третий явно не Бим…
Страх бежит по позвоночнику холодной рептилией и волоски встают на руках дыбом.
Милана глядит на меня, не моргая невозможными янтарными глазами, машинально ёжится, переводит взгляд на постер на стене. И вместо того, чтобы выйти из комнаты, закапывается глубже. Делает ошибочный шаг назад, падает на кровать.
Меня постепенно отпускает гипнотическое состояние, вызванное Бог знает, чем или кем. Тут же срываюсь на девчонке, повышая голос требую, чтобы убиралась из чужой комнаты.
Она готова расплакаться.
И в этот момент теплая собачья морда касается её красивого побледневшего лица и шершавый язык проходится по щеке.
Вхожу в ступор. Бим принимает Милану?!
– Брысь, оба! – командую девушке и собаке, сгоняя их с кровати. Послушно исчезают за дверью. А я бросаю беглый взгляд на постер, шепчу:
– Прости, Надь. У меня с ней ничего. Она убогая, надо ей помочь. Я тебе рассказывал о ней – однодневная жена Ромыча.
Заглядываю в глаза любимой.
Знаю, она меня слышит и понимает.
Аккуратно разглаживаю старое бордовое покрывало, уничтожаю очертания тел Милы и Бима.
Подхожу к стене, целую Надю в область живота.
На этом кадре нашему малышу уже три месяца…
Закрыв дверь на ключ, возвращаюсь к ужину. Бим и Мила уже сидят, заняв свои места, покорно ожидают, не притрагиваясь к пище.
– Эта Надя – она… – начинает незваная гостья.
– Не смей говорить о ней! – в моём тоне и жесте слышится неприкрытая угроза. Но мне плевать, испугается Мила или нет. Сама виновата, залезла на чужую территорию.
Занимаю своё место, указываю Биму на его тарелку в «собачьем уголке» рядом со стеной.
– Какого черта?! – восклицаю я, глядя как пятилетний ретривер подходит к девушке и садится рядом с ней, положив морду на её колени.
Оба вздрагивают, но не меняют положения.
Проверяют меня на прочность? Зря! Нервы у меня ни к чёрту!
– Милана,
