в себя, только оказавшись в кабинете директора академии, в большом мягком кресле с резными подлокотниками. Точно в таком же кресле рядом восседал профессор. Кабинет его был cотворен в дереве и деревьями был пронизан. Я имею в виду, деревья росли прямо из стен, образуя узоры и хитросплетения, в которые удачно вписывались картины с изображениями природных явлений. Массивный стол, за ним окно, от которого откровенно веяло магическими барьерами. Над огромным камином разместилась коллекция магического оружия, которое, на мой взгляд, лучше бы держать в хранилище за семью печатями, чем вот так, на все общем обозрении.
– Итак, рассказывай. Как это у тебя получилось? – строго спросил профессор.
– Понятия не имею, – тихо ответил я, – Я пытался отработать придуманный мной прием, по расчетам, молния должна была пойти по дуге. Но вышло…
– А вышло у тебя одно из самых разрушительных заклинаний, из тех, что я видел за всю свою жизнь. Как ты думаешь, на какое расстояние ушла твоя атака, пока не рассеялась? – поинтересовался он.
– До следующего зала, наверно. Я видел, как она прожгла стену, – пробубнил я, не смея поднять на него глаза.
– Следующего зала?! Маркус, она прошила всю академию! Мы не знаем, чего от нее ожидать! Наши эксперты уже выехали в том направлении, куда улетело твое заклинание.
– Но, это же невозможно? Прожечь габир! Как это вышло?! – воскликнул я. Признаюсь честно, в глубинах моей души, некий маленький Маркус Габелий ликовал, от проделанного. Я…я… прожег, поглощающий магию металл!
– Вот это мы с тобой сейчас и обсудим. Ты никогда не задумывался, почему габир впитывает магию, и что с ним происходит после этого? Как и любой металл, он накаляется. Как, к примеру, железо плавится от избытка температуры. И габир так же. От воздействий магов низшей и средней ступени он слегка нагревается, и только по – настоящему сильный маг способен хоть как – то деформировать сей элемент. Как это вышло у тебя, я пока что не понимаю. Так что давай, объясняй, что за заклинание ты использовал?!
Я в малейших деталях рассказал ему о своем изобретении, и чем подробнее описывал всю суть придуманной мною техники, тем шире профессор открывал глаза от удивления. Я полностью описал схему создаваемых мной точек-проводников, рассказал про то, как поток молний, который я послал, превратился в энергию странного вида. Профессор попробовал сам создать такую же точку, и… у него ничего не вышло. Хотя мои глаза точно видели, как он сплетает потоки своей магии в точно такие же переплетения и узоры. Но эффекта это не дало никакого. Он попробовал создать цепь из двух сфер. Но импульс, который он посылал, гас в первой же точке.
– Ты точно говоришь мне правду? – поинтересовался он после очередной попытки.
– Зачем мне вам врать?! – начал оправдываться я.
– Так сколько этих сфер ты создал, говоришь?
