сказал. Вчера. Ыыыываааааввааааа, – изобразила его то ли мычание, то ли рычание.
Он сердито сверкнул в мою сторону яркими глазами и закинул ружье на плечо:
– Не понимаю, о чем ты. Не было такого!
– Было! – я тоже поднялась. Тот факт, что он со мной разговаривал дал мне слабую надежду на возможность договориться.
– Поспорим? – медленно, демонстративно переложил ружье на другое плечо.
– Хорошо. Не было, – тотчас пошла на попятный, усмотрев в его вопросе прямую угрозу.
Он прошел мимо меня к умывальнику, где на низкой подставке стояли два ведра, накрытые эмалированными крышками. Снял с крючка на стене ковшик, открыл одно из ведер и зачерпнул воды. Потом начал пить. Жадно, большими глотками. По кудрявой бороде покатились крупные капли.
Утолив жажду, вытер рукавом бороду и снова обернулся ко мне.
– Звать как?
– Ю.., – икнула испуганно, – Юля.
– Ну здравствуй, Ю-юля, – кровожадный оскал просочился сквозь бороду, – что делать будем?
Я всхлипнула жалобно и попятилась.
– Отпустите меня, пожалуйста! – сложила руки в умоляющем жесте, – я уйду и все. И никому не скажу, где вы прячетесь. Я вообще никогда никому ничего не скажу, о том, что встретила такого как вы. Пожалуйста!
– Такого как я? – чуть склонив голову на бок, продолжал смотреть, ожидая развернутого ответа.
– Ну… Такого, – промямлила, чувствуя себя совершенно несчастной, – Большого…
– ? – одна лохматая бровь подскочила кверху.
– Бородатого…
– ??? – вторая бровь отправилась следом.
– Маньяка, – шёпотом, едва слышно.
– Уу, – протянул он, усмехаясь недобро, и начал приближаться, – а тебе не пришло в голову, что я, как истинный маньяк, и без того могу сделать так, что ты никогда, ничего, никому не расскажешь?
Да я лишь об этом и думаю, с того самого момента, как впервые увидела его на дороге!
Отступать было некуда. За спиной стена, впереди злой бородатый мужик, который, похоже, решил воплотить в жизнь свои грязные фантазии с моим участием.
– Я буду кричать! – пропищала, когда он был уже совсем близко. Вблизи это чудовище казалось еще здоровее и опаснее.
– Кричи, – разрешил равнодушно и лапу свою поднял, намереваясь то ли ударить, то ли задушить.
Ожидая самого худшего, я съежилась, зажмурилась и приготовилась к тяжелой, мучительной смерти.
– Смотри на меня! – стальным голосом приказал он, и я не посмела ослушаться.
Глаза открыла, уставилась на него как завороженная. Врут те, кто говорит, что в такие моменты вся жизнь перед внутренним взором пролетает. Все мои мысли занимал только он.
У моей смерти жуткая борода и яркие, как летнее небо глаза. Кто бы мог подумать…
Чумазая рука все ближе и ближе. Вот она уже в сантиметре от
