минут, и не знай я Якову лично, точно купилась бы. Ее ангельское лицо имело действие.
– Что-то не так? – я заговорила первой. Жаль, что Лилька вышла в коридор, ей звонила мама.
– Все отлично, – она улыбнулась в ответ, хотя больно фальшиво. Поправив прядь волос, Ася чуть наклонилась ко мне и все в том же мягком тоне добавила: – Не знала, что вы с Давой друзья.
– Мы не друзья.
– Тогда… хорошие знакомые? – она явно ждала ответов, даже требовала. Мне хотелось подняться и громко фыркнуть ей в лицо, – в конце концов, я не обязана делиться своей личной жизнью с девчонкой, с которой нас у нас из общего только кабинет и классный руководитель. Но была и обратная сторона медали – ненужный конфликт, сплетни, повышенное внимание. Я старалась избегать всего этого.
– Нет, Ась, – я покачала головой. – Просто знак вежливости. Разве в этом есть что-то странное?
– Ну что ты, – улыбка не сходила с губ Яковой, она будто приклеилась к ней намертво. – Я просто переживаю. На самом деле, Дава разбил столько сердец, мне искренне жаль его бывших подруг, – Ася вздохнула и поднялась из-за стола. Я не поверила ни единому ее слову, дело было не в жалости, а в задетом самолюбии. К Яковой красавчик Саша ни разу не подходил лично, а к какой-то обычной девчонке, ничем не примечательной, подошел. Вот и весь ответ, до смешного очевидный.
– Спасибо за беспокойство, Ася.
– Мы же одноклассницы и все дела.
– Конечно.
– Один за всех, помнишь? – сказала Ася со слащавой улыбкой.
«Неужели она и правда решила, что я такая дура, что тут же поверю в ее ниоткуда взявшуюся дружбу и преданность и расшибусь для нее в лепешку?!»
– Никогда не забываю об этом.
Больше Якова ничего не сказала. Напоследок она молчаливо окинула меня взглядом, словно пыталась сообразить, что же такое есть в Ангелине Абрамовой, чего нет в ней. А потом, видимо, не найдя ответ в своей светлой голове, отвернулась и упорхнула к подружкам.
Неприятные сюрпризы не закончились на событиях в школе. Когда я вернулась домой, мама ругалась с Вадимом. Они разговаривали так громко, что было слышно в подъезде.
– Как ты мог? Это уму непостижимо! – возмущалась мама, расхаживая по коридору в красном брючном костюме. Я сперва не поняла, к чему такой наряд, но когда увидела Юрия на кухне, все встало на свои места. Мама нарядилась для него, сегодня у нее был выходной в салоне, – она работала мастером по маникюру, – и. видимо, у них с любимым мужчиной уже были намечены планы. Обычно женщины не наряжаются столь ярко, когда собираются отсидеться дома.
– Это была шутка, – сказал брат, прислонившись спиной к стене. На его лице не было ни капли стыда или сожаления.
Я сняла весеннюю куртку, сапожки, но уходить к себе не спешила.
– Шутка? – возмутилась мама.
– Мы просто угорали.
– Вы засунули женщине в волосы спички!
– Но не подожгли
