бедра. Меня прошибло током, который прошелся вдоль позвоночника, осев где-то в области сердца. Выждав несколько секунд, не знаю зачем, я выключила воду и резко крутанулась, встречаясь лицом к лицу с человеком, который меня бросил в школе.
Боже! Какой Яр все-таки высокий на фоне моих метра с кепкой. А еще ему чертовски шла черная рубашка, ее будто скроили под Ярослава. Каждая выточка подчеркивала спортивную фигуру, мужественные плечи. Ладно, стоп…
Зачем я разглядываю своего бывшего?
– И тебе привет, – произнесла я, сделав шаг в сторону. Громову пришлось убрать руку с моей спины.
– Это очень плохая идея, – Яр подался навстречу. Он уперся с обеих сторон ладонями о стол, на котором были встроены две прямоугольные раковины, закрывая мне ходы для отступления. – Беги домой, детское время уже закончилось.
Последнюю фразу Яр произнес до неприличия тихо, даже немного интимно, словно я была его единственной; девушкой, о которой он думал, засыпая в обнимку с подушкой.
– Как мило с твоей стороны, но я, пожалуй, сама решу, когда мне уходить и ложиться спать.
– Ты реально думаешь, что это великая любовь и у вас появятся детки? – с его губ слетел короткий смешок, словно поверить в то, что я могла понравиться крутому парню – невозможно.
– Где ты пропадал эти три года? – я скрестила руки на груди, чтобы между нами возникло хоть какое-то расстояние. Этот вопрос волновал меня слишком долго, пора его задать. И если не получилось тогда в клубе, то сейчас потерять возможность будет большим упущением.
– Ты не ответила, – Яр наседал, словно мы играли в войнушку, и он обязан был одержать победу.
– Ты тоже. Мы в равных условиях.
– Поверь мне, Андрея не интересуешь ни ты, ни твое милое личико, – он наклонился еще ближе, и теперь я могла ощущать мужское дыхание на своих губах. На мгновение я застыла, мысли в голове напоминали урну, где скопилось множество разнообразных вещей. Хаос. Вот это было максимально верное слово для описания моего состояния.
– Ты не ответил! – повторила я, ощущая себя той школьницей, которая как дура бегала в ожидании, когда же великий Ярослав Громов откроется ей.
– Иди домой, Абрамова, – Яр наконец-то отодвинулся от меня и засунул руки в карманы прямых черных брюк.
– Иди к черту, – выплюнула я, ощущая, как грудь заполняет обида. Не новая, ни в коем случае, старая; та, у которой должен был закончиться срок годности, но она продолжала жить в моей душе.
– Он тебе так сильно нравится? – и снова усмешка, полная неверия.
– А не может? – я отступила от раковины и сделала шаг навстречу к Яру. Посмотрела на него, гордо задрав подбородок. Он тоже не сводил с меня своих дымчатых глаз, напоминающих бездну, бесконечную и далекую. Воздух между нами будто сгустился, сделался плотным, настолько, что мне было тяжело дышать. Сердце замерло, подушечки пальцев похолодели. Но это было до боли приятное ощущение, я словно впервые за три года пришла в себя, ощутила,
