уезжай. Только меня оставь в покое!
– Юльчик, прости, но я уже продала квартиру!
– Вот так да? Ты не оставляешь мне выбора! А как насчет того, что мне восемнадцать и я уже взрослая девочка! – злюсь капитально, еле сдерживаю порыв нагрубить. – Поживу у Светки, пока учусь в университете, – нахожу нормальный выход.
– Нет! – слышу в голосе матери металл, извещающий меня о том, что разговор закончен.
***
Спустя сутки
Наш самолёт приземляется в аэропорту Внуково. Пока собираю вещи с транспортной ленты, с меня десять потов сходит. На улице июль, на мне короткие джинсовые шорты, белый топик, белые кеды в тон. Всё как положено, и вполне себе удобно.
Длинные светлые густые волосы собраны в тугой низкий хвост.
Подсчитываю чемоданы.
– Раз, два, три, четыре. Одного пузанчика явно не хватает. Оглядываюсь. Странный левый мужчинка уносит моё сокровище.
– Стой! – догоняю, отбираю чемодан. Со второй попытки удается разжать руки незадачливого вора.
Ничего не скажешь, Москва встречает дружелюбно!
Бросаю осуждающий взгляд на маму, щебечет по телефону:
– Максим, мы долетели с комфортом, посадка была мягкой, уже получила багаж, выходим.
Мама подбадривает меня взглядом.
Собираю чемоданы, толкаю их к маминым ногам. Берём по два, идём на выход.
– Максим! – мама машет кому-то в толпе, быстрым шагом направляется к объекту.
Делаю шаг назад и тут же врезаюсь в крепкую грудную клетку.
– Осторожнее, «сестрёнка».
Медленно оборачиваюсь. Моргаю. Передо мной высокий темноволосый парень.
На вид ему лет двадцать. Выше меня на голову. Широкоплечая подкачанная фигура, о чем кричат светлые джинсы, обхватывающие мощные бёдра, и белая футболка, облепляющая мускулатуру. На рельефных руках красуются чернильные татуировки.
Вызывающе окатывает меня синим ледяным взглядом.
– Юляшка, зачётные ножки!
Вот только его оценки мне не хватало.
– Ты кто такой? – шиплю, разглядывая незнакомца в ответ.
– Твой старшенький «брат» Макар.
– Ты мне не «брат»! Наши родители ещё не женаты, – бурчу недовольно.
Парень придвигается ко мне неприлично близко, касается меня, наклоняется над ушком:
– Это вопрос двух недель. Я же так понимаю, что твоя мама с моим папой из-за денег. Значит, она доведёт начатое дело до конца…
Закатываю глаза. Злость топит меня. Да как он смеет называть нас меркантильными особами.
Распахиваю глаза, и даю ему звонкую пощёчину.
– Я смотрю ты у нас борзая? Зря ты так, Барби! Я мстительный, –трёт покрасневшую щёку.
– Что стряслось? – к нам спешат родители.
– Небольшое недопонимание, – довольно хмыкает Макар, окуная меня в синий омут дерзкого взгляда.
