она сокрушенно покачала головой, – после урока останься, нам надо с тобой переговорить.
– Хорошо.
– Присаживайся, – она указала на место в среднем ряду, рядом с Денисом, – Все, собрались. Работаем дальше.
Максим подошел к парте и попытался выдвинуть стул, но тот не поддался. Потому что Меньшов придавил его ногой.
– Занято! – хмыкнул он, окинув новичка пренебрежительным взглядом, а ребята вокруг начали хихикать.
– Что за смешки? – тут же отреагировала Ирина Станиславовна, – Ершов, сядь уже. Не отвлекай класс.
Макс ничего не сказал, только стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки, и ушел на пустующую парту в самом конце класса.
Молодец, Ден! Так его! Пусть валит на задворки, там ему самое место.
Меньшов перехватил мой довольный взгляд и послал мне воздушный поцелуй, я в ответ показала ему большой палец.
Брат это заметил, невесело усмехнулся и склонился над своей тетрадью.
Мне едва удалось досидеть до конца урока. Все силы уходили на то, чтобы держать себя в руках и не оглядываться на заднюю парту. Те два раза, когда контроль срывался, и я все-таки оборачивалась, то напарывалась на прямой взгляд Макса.
Он что вообще учителя не слушает? Только на меня пялится?
Сердце бухало в груди как ненормальное. Даже дышать тяжело было. Затылок жгло от чужого пристального взгляда… Или это у меня уже разыгралась паранойя.
Когда прозвенел звонок, я еле смогла достойно собрать вещи и выйти из класса, хотя хотелось бежать сломя голову. Этот поганый братец странно на меня действовал. Выводил из себя, хотя вроде молчал и ничего не делал.
– Слушайте, а новенький-то ничего, – сказала Катька, когда мы спускались на второй этаж, – что скажете?
Мне хотелось сказать, что она дура и для верности треснуть рюкзаком по голове. С появлением Макса, во мне проснулась какая-то дикая и довольно агрессивная натура, готовая бросаться на всех подряд.
– Урод, – коротко обронила я и, тряхнув волосами, гордо обогнала подруг.
– Да ладно тебе, Янка. Классный, – Ирка расплылась в мечтательной улыбке, но потом нахмурилась, – Правда какой-то потрепанный.
– Потрепанный урод.
Меня откровенно раздражало то, что девочки им заинтересовались. Чем там интересоваться, скажите на милость? Никакой! Чучело сельское! Придурок! Ненавижу.
– А видели какие у него глаза? – никак не унималась Катька.
Охрененные глаза. Темные, с отблесками внутреннего пламени и длинными густыми ресницами. Я сегодня полночи их во сне видела.
– Обычные, уродские глаза, – припечатала я.
– Полностью с тобой согласен, – в наш разговор откуда не возьмись влез Денис, – видали, как его перекосило, когда я ему рядом сесть не дал.
– А почему не дал? – ухмыльнулась Ирина, – Неужели побоялся померкнуть на его фоне?
Ирка постоянно подначивала Меньшова. Она говорила,
