иначе… Все-таки красоту внешности придает именно человеческая душа.
– Глупая-глупая маленькая Мэй… – пропел он и моя вера поколебалась.
Так дразнил меня отец… Он не мог знать… Не мог! Колдун может иметь только облик, но не воспоминания!
– Откуда вы…
– Знаю? – хищно улыбнулся он. – Это вот здесь, – Магнус постучал пальцем по своему виску. – Это его воспоминания.
Я уже не понимала ничего…
Но чувствовала, что это просто очередной обман.
Вальберти повернулся ко мне спиной, быстро переворачивая страницы огромной книги.
– Ты же поможешь мне? Поможешь своему папочке устроить грандиозное представление у мэра?
Я не мигая смотрела на свой пистолет, который остался лежать за решеткой… И, не делая резких движений, чтобы не привлечь к себе внимания, протянула руку к юбке, пытаясь добраться к поясу своих чулок.
Магнус продолжал петь, расставляя вокруг огромной книги различные атрибуты. Он подготавливался к ритуалу. Но к какому?
– Рыжая девчонка… – протянул манерно Вальберти и резко обернулся, заставив меня замереть. – Ты же много знаешь, да, Мэйлин? Твой облик может быть мне очень полезен. Навещу старых друзей… Саурона Уордлоу, например… Но, по правде говоря, мне больше интересно то, что у тебя в голове.
Я смотрела на него исподлобья. Его губы растянулись в злой усмешке. Он взял тонкий нож и подошёл к клетке.
Я поменяла положение, чтобы Магнус не увидел мой маленький секрет, который я уже успела спрятать в складках юбки.
– Дай мне ладонь, дочь… – усмехнулся он.
– Я вам не дочь… – процедила сквозь зубы, понимая, что если сделаю резкое движение, дамский пистолет упадет на пол.
Мне ничего не оставалось, как сидеть на месте и сверлить его ненавистным взглядом.
– Ты нарушила все наши планы, милая Мэй. Где же твой напарник? Ты пришла одна? Глупость в тебе граничит с безумием… Ровно так же, как и у того, кому принадлежало это бренное тело, – губы Вальберти расплылись в усмешке.
О чем он говорит? Какие планы?
Магнус резко схватил меня за руку и протянул ее через решетку, крепко сжимая запястье.
– Но теперь я сам буду менять планы, – протянул он в попытке заставить мою ладонь раскрыться.
И как только у него это получилось, он полоснул по ней ножом. Руку обожгла тонкая и острая боль… Клинок звонко брякнул об пол, а на рану легла рука Магнуса.
Через несколько секунд он поднялся на ноги и помахал мне ладонью, измазанной моей кровью, а потом, насвистывая, снова направился к столу.
– Глупая-глупая маленькая Мэй… – хрипло пел он. – Рыжая девчонка…
И с каждым словом этой дорогой моему сердце песни я все больше и больше желала его немедленной смерти.
Моя раненая рука потянулась к складкам юбки и дотронулась до дамского пистолета. Палец лег на спусковой крючок, и я, не задумываясь ни на секунду, быстро подняла оружие и выстрелила в Вальберти.
Дважды.
