кисло поджимает губы и бросает взгляд в окно, за которым жестикулирует Вобла.
– Дочь пастуха влюбилась в горный дух. Злая ведьма воспротивилась их любви и погубила девушку. Несчастная оставила после себя водопад, похожий на стекающие по скале слезы. Вот так… Романтика, правда? – вздыхает Анфиса, обдавая нас легким запахом спиртного.
– Ты ее уже и помянула, да, Фиска? – деланно строго произношу я.
– И что? Дяде пожалуетесь? Можно подумать вы не дегустировали? – отмахивается она. – Эх вы… А я спеть хотела.
– А давайте посидим где-то? Егор, ты как? – оживляется Эльза.
– Только за! Я знаю отличный ресторанчик на набережной.
На чернильном небе вспыхивают звезды. Автобус трясется, петляя по серпантину, а голова Эльзы покоится на моем плече. И в сердце расцветают покой и уверенность, что все правильно. Да, быстро и, возможно, преждевременно, но правильно…
Довольные туристы благодарят Антонину Степановну и, попрощавшись, расползаются по территории гостиницы. Ноги Анфиски, обутые в босоножки на высокой платформе, предательски заплетаются. Мне приходится поддерживать ее за талию, пока мы бредем к лифту.
– По-моему, ей сейчас не помешает поспать. – Шепчет Эльза.
– Значит, пойдем в ресторан вдвоем. Поужинаешь со мной?
Меня обдает жаром от ее блестящего взгляда, но стоит дверям лифта распахнуться, он улетучивается, как утренний туман на рассвете. Я получаю оглушительный удар кулаком в лицо…
– Ваня?!
Визг Фиски эхом разносится по длинному мраморному коридору. Не разбирая, кто передо мной, я бью в ответ, захлебываясь хлынувшей из носа кровью. Слегка пошатнувшись, парень наносит второй удар, впечатав кулак в мое предплечье.
– Прекратите! Ва-аня!
Мы валимся на пол. Подминаю парня под себя и запрокидываю его руки над головой. Он тяжело дышит, а из его глаз струится ужасающая в своей силе ревность.
– Хорош! Ты кто? – рычу хрипло.
– Отпустите его, Егор Вадимович! Ване-ечка…
Анфиска скулит и опускается на корточки, протягивая руки к обескураженному парню. Гладит его по синяку, вспыхнувшему под глазом, и плачет, плачет… Ваня значит… Отираю кровь, непрерывно капающую с разбитого носа, и встречаюсь взглядом с Эльзой. Ее плечи подрагивают, руки нервно сжимают ремешок сумки, а в глазах плещется страх. Страх за меня…
– Егор, – Эльза всхлипывает и, уронив сумку под ноги, тянется ко мне руками. – Я так испугалась. Думала, он тебя убьет. – Она зло косится на Ваньку, а потом робко переводит глаза на мою счастливую от ее заботы морду.
– Черта с два он меня убьет! Я служил в армии и владею навыками самообороны. – Шиплю, когда нежные пальчики Эльзы прикладывают к разбитой скуле салфетку. – Подъем, голубки! – приказываю молодёжи.
– Простите его, Егор Вадимович! Ради Христа-а-а… – Фиска молитвенно сжимает ладошки пред собой, закрывая горе-любовника грудью. – Он надумал себе черт те что. Олух этот!
Анфиса
