style="font-size:15px;"> – Я в черном списке.
– Понятно…
Конечно, ему понятно. Он у нас правильный.
Черт, я не должен злиться на брата. Он хочет помочь. Проблема в том, что помочь мне нереально.
– Я подослал к ней ее мать.
– Веру? – Рус выгибает брови.
– Она у Сони одна, – снова завожусь, но брат делает вид, что не замечает. Когда-то я выскажу ему, как я за это благодарен.
Мы оба знаем цену Сониной матери. Все пять лет наших отношений я поражаюсь, как такая выдра смогла родить такого ангела как моя Соня.
– Я пообещал купить ей автомойку, – говорю, глядя в потолок.
– Зачем? – не мигая, спрашивает Руслан.
– Чтобы ее купить, Рус, – теряю терпение. – Чтобы она поговорила с Соней…
– И ты решил, что Соня простит тебе ребенка от другой женщины? – не сводит с меня буравящего взгляда брат. – Ты разрушил все, что у вас было, Рус. Ты разрушил свою семью. И откупаешься сраной мойкой?
– Я знаю, что сделал, – невидяще пялюсь в стену. – Сам ненавижу себя за это.
– Ладно, не горячись, – Рус перестает барабанить и начинает постукивать по столу ладонью.
Это значит, он сам завелся. Мы с ним с детства на одной волне. Я его читаю как книгу, и он меня тоже.
– Я не знаю, что мне делать. Соня не хочет со мной разговаривать, она собирается подать на развод.
Мне хочется самому затолкать эти слова себе в глотку. Только не это. Только не развод.
– Соня одумается. Она тебя любит, у вас семья…
– Ты говоришь как мать, – не даю ему договорить, – вы оба так и не поняли. Она не простит.
– Ты ошибаешься.
– Нет, это ты ошибаешься. А я ее знаю. Она моя жена.
– Как тогда… – брат снимает очки и трет глаза большим и указательным пальцем, – как ты допустил это, Рус?
– Что именно? – оборачиваюсь. – Превратил свою жизнь в дерьмо? Или втащил в него Соню?
– Влез в чужую бабу. И потом, у тебя отшибло память настолько, что ты забыл о презервативах?
Руслан умеет быть тактичным. Но сейчас не тот случай, и я с ним согласен.
– Были презервативы, – упираюсь руками в спинку кресла, – все было. Я их помню. И девку помню. А вот зачем она мне сдалась, не помню.
– Ты уверен, что это твой ребенок?
Еле сдерживаюсь, чтобы его не послать. Но сдерживаюсь. Я сам попросил его приехать.
– Первое, что я сделал, это тест. Он мой.
Молчим. Я останавливаюсь у окна и упираюсь в подоконник.
– На что ты рассчитывал? – спрашивает брат. – Ты думал, Соня ничего не узнает?
– Да, – киваю отрывисто, – я не хотел ей ничего говорить.
– А ребенок? Это же твой сын.
У Руслана жена тоже беременная, она тоже ждет сына. У него все по-людски.
– Я ничего… – говорю хрипло и прокашливаюсь, – ничего не чувствую к нему, Рус. Меня от матери его выворачивает.
