в салон своей машины Аню.
Обхожу капот и сажусь за руль, блокируя двери.
Девушка вздрагивает на этот звук.
– Что вы мне скажите? – переспрашивает с сомнением.
– Что твоя подруга была не против побыть плохой девочкой сразу для двух мужчин.
– Что? – вспыхивает Аня, подпрыгивая на сиденьи. – Да как вы… – задыхаясь, от возмущения, пытается отщелкнуть ручку машины. – Откройте дверь!
– Спокойно, – киваю ей, улыбаясь. – Уж если ей ничего не сделали, то тебе и подавно. Хотя, лично я не против, – жму плечами и завожу машину.
– Я надеюсь, что мы с вами никогда больше не увидимся, – отрицательно мотает головой Аня.
– А я надеюсь, что ты под меня ляжешь и будешь благодарно стонать, – отвечаю ей в тон. – Жаль, что наши желания не совпадают.
Градус в машине моментально подскакивает, заставляя меня шире развести колени от напряжения в штанах.
– Вы просто зарвавшийся пошляк и хам, – выносит она мне диагноз. – Вами, наверное, нормальные женщины не интересуются, потому что кроме пафоса и денег вам нечего им предложить!
– А ты, значит, ненормальная, – рычу ей в ответ.
Умыла. Злючка.
– А я вами не интересуюсь! – выпуливает.
Меня накрывает. Опыт кричит, что равнодушные девушки вот так не откусываются, они становятся восковыми и отмораживаются.
Я включаю аварийку и резко бью по тормозам. Вот сейчас и проверим взаимность.
– Что вы делаете? – Аня округляет глаза, видя, что я приближаюсь. – Не смейте меня трогать!
Я ловлю ее за талию. Фиксирую голову прихватывая за волосы и блокирую за спиной непослушные ручки, которые пытаются со мной драться.
Слетая от ощущения ее адреналина, я моментально становлюсь снова пьяным вдрызг и слепо нахожу ее губы.
Да, да, да! Пухлые, нежные, с едва уловимым вкусом детской жвачки…
Ее острые зубки больно впиваются в мою нижнюю губу. Я слышу женский, неосознанный стон. Самочка.
Мне зверски хочется сожрать эту девочку прямо сейчас, на сиденье автомобиля. Поставить одну ножку на торпеду, вторую на руль, и пофигу на каблуки, пусть будут. Разодрать колготки и… Ах ты ж сучка!
Мне ощутимо прилетает коленом в пах. Как только извернулась?
– Зараза, – щиплю ей в ушко и впиваюсь в шею, оставляя засос.
Отпускаю.
– Зачем! – она бьет кулачками мне в грудь и начинает рыдать, закрывая лицо руками. – Зачем вы это сделали! У меня парень есть, – она трёт место, где кожа наливается красным. – Я хочу домой. Я не буду с вами спать. Пожалуйста!
Я на мгновение чувствую себя паршиво.
«Нет, не может такого быть», – тут же переубеждаю себя. – «Ей понравилось. Она отвечала. Она подчинялась. Она голодная девочка! Просто здравый смысл оказался сильнее.»
– Окей, – я кладу руки на руль. – Я больше не буду. Но только если ты признаешь,
