Алиску к бабушке отправляете? Опять отец чудит?
Сочувственный взгляд друга касается моего лица, и я киваю. Опускаю взгляд на грязный пол.
– Да.
– Жесть. Как твоя мама справляется… я не представляю. И не ушла же еще от него…
Я тоже не представляю. И если бы раньше даже не допустила мысли о её уходе, то сейчас этот вариант отрицать не могу. Хотя мама очень любит отца. Любила… Он был для неё всем миром. Как она только не пыталась вернуть его к прошлой жизни. В клиники обращалась, тратя баснословные деньги, к психотерапевтам. Только напрасно всё. Папа сам, кажется, не желает возвращаться.
– Я не знаю на сколько её хватит!
– А ты сама как? Под глазами мешки опять. Не спала, Оль?
– Как и обычно в последнее время.
– Тебе надо развеяться. Давай как-то в кино махнём. Я плачу!
– Да не надо, Миш.
– Никаких не надо. Как будто я не знаю ваше положение.
Друг толкает меня в плечо, а я прикидываю, что на самом деле не прочь развеять мозг.
– Ладно, давай. Я за. Только заплачу за себя сама.
– Ну смотри.
– Ты сам как?
– Да норм. Грузят только конкретно по учебе. Бошка взрывается.
– Как Света?
– А никак. Мы расстались.
Отмахивается, а я закатываю глаза. Не удивительно даже. У него дольше, чем месяц отношения не длятся. Шило он, вечно тянет куда-то в другую сторону.
– Дурило ты, Мишка! Когда уже нагуляешься?
– Вон плюшка вырастет и тогда остепенюсь! – играет бровями, за что тут же получает от меня локтем в ребро.
– Только попробуй!
– А чё? Разница возрасте четырнадцать лет не так уж плохо!
– Даже вот не начинай!
– Мужчина в самом расцвете сил!
– Миша!
– И нежная двадцатилетняя плюша.
Последняя фраза заставляет его самого запнуться. Мы оторопело смотрим друг на друга, одновременно кривимся от отвращения, и начинаем смеяться.
– Блин, точно инцест. Она же мне как сестра!
Ну наконец на него снизошла умная мысль!
Следующие несколько остановок мы болтаем, а потом я, чмокнув его на прощание, выхожу из автобуса.
Мариам вижу почти сразу. Она как раз выбирается из автомобиля отца, рядом с которым на переднем сидении сидит Давид.
Мой взгляд безоговорочно цепляется именно за него. На парне кожаная куртка, а вокруг шеи небрежно наброшен черный узкий шарф. Он передает сестре перчатки и не замечая меня, что-то говорит ей.
А у меня пульс разгоняется, как самолет на взлетной полосе. От того, как легко улыбается, и как при этом собираются крошечные морщинки в уголках его глаз.
Разве можно влюбиться в улыбку? Господи, да. Можно. Отвечаю с полной уверенностью, потому что его улыбка – это то, что может заставить моё сердце дрожать.
