человечество вступило в новую эру. Только подумать, меня отделяли какие-то восемь секунд, но уже ничего не поделать». Меня наполнило теплое чувство. Так вот что испытывает человек на пороге смерти. Удивительное спокойствие, это даже приятно. Будто в моей голове бушевал океан и вмиг наступил штиль.
Глава II
Заключение
Мысли о том, что со мной произошло в этот день, не покидали меня всю ночь. Я не смог уснуть, так и просидев у стены камеры, смотря на пьянствующих стражников, позже уснувших на том же столе спустя несколько часов после начала застолья. Все мое тело обессилило и обмякло от усталости, так что я не мог держать рот закрытым из-за повисшей челюсти.
Один из стражников проснулся с первыми лучами света, пробившимися в мою камеру через маленькое окошко под потолком. Он попытался разбудить своего собутыльника, но высокий мужчина едва реагировал на потряхивание, лишь отмахиваясь. Лысый мужчина оставил попытки разбудить своего сослуживца и пошел на выход, проходя мимо, было видно его заплывшее от алкоголя лицо и покрасневшие щеки. Он ушел. Спустя несколько минут на лестнице послышались шаги. Тот вернулся, приведя с собой какого-то парнишку. Молодого худощавого брюнета лет пятнадцати или четырнадцати, среднего роста, одетого в темно-коричневую жилетку, растрепанную у основания, штаны из какой-то темной грубой ткани и пояс, за который был заправлен небольшой нож. Стражник разговаривал с ним крайне обходительно и улыбался. Осматривая парня, я случайно пересекся с ним взглядом. Посмотрев на меня несколько секунд, он спросил что-то у стражника. Тот, в свою очередь, быстро пошел к напарнику. Наклонившись к его уху, тот в мгновение ока встал, вытер лицо, пытаясь скрыть следы похмелья, и подошел к моей камере. Достав из подсумка связку ключей, он открыл железную дверь в мою камеру и провел гостя внутрь. Подойдя ко мне и сев на корточки, парень сказал: «Авил дур амин?» Я молчал и смотрел ему в глаза, не видя никакого смысла говорить, да и сил у меня не было. В его мягком взгляде читалось сострадание. Он переключил свое внимание на мою ногу. За время, что я здесь находился, рана начала гноиться, а из-за того, что мне ее даже протереть нечем, гной перемешался с остатками крови. Ощупывая мою ногу и надавив на область возле раны, из нее начала вытекать отвратительная желтовато-красная масса. Его лицо скорчилось в рвотном позыве, однако он сдержался, отвернувшись и прикрыв рот рукой. В иных обстоятельствах я бы отреагировал так же, но сейчас все казалось незначительным, что и значения этому я не придал. Парень, убрав руку, сказал: «Вар асцы ками лар укин». Страж, недоумевая, начал что-то говорить, но парень перебил его, повторив ранее сказанное громче. Тот сразу ушел из камеры, направился на выход. Парень обратился к другому стражу, и тот быстро пошел к столу, взял тряпку и полил выпивкой из бочки.
«Неужели он хочет мне помочь?» – подумал я.
Поднеся тряпку парню, страж отошел к нему за спину, смотря на меня с неприязнью. А тот начал
