с иными. Однако всему свое время.
Лысый, пузатый коротышка сидел за столом на высоком стуле, что только подчеркивало его невысокий рост и даже было слегка смешным. Какой-то очень волосатый человек сидел за тем же столом и поигрывал опасной игрушкой – вертел в руках тяжелый «АПС»[4] со снятым предохранителем. Словно бы в напоминание мне или в предупреждение, потому что обычно предохранитель держат в верхнем положении. Волосатый заодно демонстрировал кисти своих рук, где на внешней стороне чистого места не было – сплошь татуировки. Кто так руки себе украшает, обычно считает, что это устрашать должно. Только я знаю, что не рука с татуировкой самая страшная.
– Крещеный, крест, значит, так и не снял, – сказал коротышка, глядя на мой распахнутый ворот. Ворот у меня теперь всегда распахнут, потому что пуговицы на куртке оторваны при захвате, если можно назвать захватом связывание и вынос бесчувственных людей. Так нас из дома «выгружали» и пуговицы наши при этом не берегли. Хорошо, если кто-то хватится, если сообразят, где нас искать, и пуговицы армейские найдут. Тоже след, который Маликат может не заметить. Она подслеповата и очки постоянно не носит.
Коротышка, кажется, ждал ответа, а я не ответил, поскольку он меня не спрашивал, а только констатировал факт. Но причины, чтобы крест снять, я так и не увидел. Тем более что уже и прозвище получил соответствующее – Крещеный. Мне оно понравилось.
– Когда с Крещеного голову снимут, крест сам собой упадет, – заметил человек со «стечкиным» в руках. – Он очень просит, чтобы с него голову сняли. Значит, будет в числе первых десяти.
– Нет. Я в десятку никого назначать не буду, – категорично произнес коротышка. – Я полюбоваться хочу, как они выбирать будут. Сами. Понаблюдать будет очень интересно. Это будет самое интересное, что я за последние двадцать лет видел. И можешь меня не уговаривать. Ни одного не назначу.
Разговор явно для меня велся. Между собой они вполне могли бы общаться на чеченском языке, что и тому и другому, конечно же, гораздо проще. Это уже как правило. Если они – эти или другие – начинают разговаривать по-русски, значит, разговор кому-то предназначен. Между собой говорят, но стращают меня. Но у меня нервная система крепкая.
– А они друг друга не поубивают раньше времени? – спросил человек с пистолетом.
– А это уж у него вот спроси, – кивнул коротышка в мою сторону.
Я вытер с века кровь. Неприятно, когда ресницы слипаются. Когда кровь чуть-чуть подсыхает, ее лучше сразу стереть, иначе потом труднее будет, потом, если перекись водорода не найдешь, ресницы вырывать придется.
– Так скажи нам, Крещеный, не переубиваете вы друг друга? – Вопрос явно ко мне относился, но это и не вопрос по сути своей был, потому что я не понимал, о чем идет речь. И они об этом лучше меня знали.
– Мы вас переубиваем, – на всякий случай пообещал
«АПС» – автоматический пистолет Стечкина.
