Строго-настрого запретил подставляться под стрелы. В довершении этих забот прибывшая помощь из Городца попала в засаду и, потеряв четырех воинов, с трудом прорвались в Засечье. В итоге только трое остались целыми, а пятнадцать ранены, из них шестеро – тяжело, и помочь в обороне не могли.
Вербеня с ног сбилась, меняя повязки, промывая раны, приготавливая отвары, да еще Голомысл попросил заготовить холстов для перевязки и всякой всячины лечебной впрок.
На лугу Нехряп-Степан отыскивал среди добровольцев таланты стрелков из лука. Длинная очередь пытающихся пройти отбор заставляла его горестно вздыхать. Все были заняты – Засечье готовилось к бою, как двенадцать лет назад готовилась их сотня. Тем временем удалось заблокировать всех родственничков Тугоря и теперь осталось выкурить их из избы. Стрелы уже закончились, но Голова решил не рисковать бойцами. Он приказал обложить хворостом избу и предложить сдаться. Откажутся – поджечь.
Но самая большая головная боль – нехватка бойцов. Трудно было определить, где враг ударит и какими силами, куда поставить самых надежных. Вечерело, к нему подошел Семен, который набрал целую полусотню прилично владеющих луком баб и девок. Хотя особо удивляться было нечему – все ходили на охоту с детства. Конечно, одни лучше стреляли, другие похуже, но можно было твердо сказать, что ближе полста шагов врагу не подобраться.
Тимоша-кузнец обещал к утру двести наконечников для стрел, а Прошка со своими погодками успешно клеил оперение. Заготовки нашлись в оружейном сарае, да еще у каждого был колчан с двадцатью стрелами. Так что получалось нормально, один день продержатся, а там видно будет.
Потянуло дымком. Это подожгли избу Тугоря. И сразу потушили, когда семейка сдалась. Голомысл оставил Ворона, допросив которого, узнал о планах предателей, но легче от этого не стало. Триста лесовиков в набеге, полусотню оставят Засечье взять, а остальные двумя ручьями обложат Городец и вместе с кочевьем хана Ульяса, в котором полторы сотни всадников, ворвутся в город. В Засечье еще проще – через проход во дворе Тугоря соберутся ночью, а с утра полусотня воинов, да еще внезапно – всех защитников перебьют.
– Ну, Ворон, если не обманул, то просто выгоним, но чуть не так, весь род под корень.
– Все без обмана! Жить-то хочется…
Голомысл нашел Мчеслава и договорился с ним: как стемнеет, пойдем искать эту полусотню и будем думать, как ее извести. Степан, присутствующий при разговоре, покачал головой:
– И где их в темноте искать? Я навскидку могу десяток мест показать, а ты, Мчеслав, еще больше. Да и зачем всю ночь за ними бегать, они сами придут, вот мы их потихоньку и встретим.
– Неразумно! – Подошедший Стрый, продолжил. – Чуть зашумим, в темноте навалятся – не отобьемся. Или вспугнем. Это тоже не легче. Сначала Городец порушат и злые все на нас попрут.
– И так не так, и эдак плохо, думать надо.
– А если
