Я знаю, что сладкое вредно, но ничего не могу с собой поделать.
– Сейчас не разберешь, что вредно, а что нет. Я всегда успокаиваю себя тем, что мы все живем один раз.
– Значит, вы не верите в загробную жизнь?
– Я верю только в то, что вижу.
Едва мы сели в такси, я откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза и представила, как я поднимаюсь на сцену для того, чтобы получить приз за лучшую женскую роль. Зал аплодирует. Женщины смотрят на меня ревнивым взглядом, мужчины, позабыв про своих жен и любовниц, не могут не выразить своего восхищения и сидят, смешно открыв рты. Я поднимаюсь на сцену, широко улыбаюсь, и в этой улыбке читается брошенный вызов. Я бросаю вызов этому залу, да и не только залу: бросаю вызов целому миру. Я красивая и успешная, а в нашей стране таких жуть как не любят. Такие, как я, раздражают окружающих, нам любят перемывать кости, но мы к этому привыкли, потому что понимаем, в какой стране мы живем. Сильные должны быть великодушны по отношению к слабым. Поэтому мы прощаем окружающих за всю их нелюбовь к нам. Мы сильные, а сильным не к лицу переживания слабых. Но такие, как я, есть, и от нас никуда не денешься. Как только я поднялась на сцену, то тут же втянула живот и расправила плечи. Зал встал и аплодирует мне стоя. Я беру врученную мне статуэтку, высоко поднимаю ее и улыбаюсь многочисленным вспышкам фотоаппаратов и камер. Ведущий обнимает меня за плечи и делает вид, что радуется моей победе вместе со мной. Он счастлив не оттого, что я победила. Он счастлив оттого, что он смог ко мне прикоснуться. Для него я не просто женщина – для него я богиня.
– Света, приехали.
Я открыла глаза и растерянно посмотрела на сидящего рядом со мной мужчину.
– Ты уснула, что ли?
– Просто закрыла глаза.
– Ты так сладко улыбалась, сидя с закрытыми глазами, и мне показалось, что ты спишь.
– Просто немного помечтала.
– О чем?
– О жизни актрисы.
Петр Степанович рассчитался с водителем такси и помог мне выйти из машины. Как только мы подошли к подъезду довольно ветхого сталинского дома, я ощутила неловкость и подумала о том, что, по всей вероятности, большой город притупляет чувство страха. Я иду на квартиру к совершенно незнакомому человеку, напрочь забыв про инстинкт самосохранения.
– Вы знаете, я в первый раз в такой ситуации.
– В какой?
– Ну вот в такой, что смогла поверить первому встречному.
– А ты разве еще не убедилась в том, что я не первый встречный?
– Убедилась, и все же я чувствую себя как-то неловко.
Мы вошли в лифт, который был под стать ветхому дому: несомненно, ему срочно требовался капитальный ремонт. Взглянув на тусклое освещение, я осторожно спросила:
– Не застрянем?
– Не переживай. Работал 50 лет и еще столько же проработает.
– В этом я с вами не согласна. Такое впечатление, что этому лифту место на свалке. В этом доме все такое старое?
– Какое есть. Ты думаешь,
