свистела. Музыканты играли что-то популярное, русские начали заказывать песни. Пьяный угар и веселье нарастали. Хозяин подозвал Анну и передал карточку от апартаментов Бориса, который уже ушел.
За кулисами на девушку напала костюмерша и стала торговаться, какую сумму они с хозяином забирают себе, а какую отдают ей. Анна отказалась от денег вообще, чем обрадовала торговку. Костюмерша повела её к входу в отель, которым пользовались только прислуга и официанты. Они довольно долго шли по аллеям, было уже холодно, Анна продрогла. Наконец женщины оказались в нужном этажном отсеке с лифтом. Костюмерша указала этаж и ушла другой дорогой.
«Только бы не встретить никого…» – выйдя из лифта, подумала Анна и робко постучала в его дверь. Борис сразу же открыл. Он был после душа, в белом халате, держа в руке недопитый бокал виски. Анна знала, что Борислав никогда не пьянел настолько, чтобы не контролировать себя, вот и в этот раз его выдавали немного затуманенные алкоголем глаза и более смелое, без официоза, поведение.
В номере царил полумрак, горел только ночник. Кровать была уже разобрана. «Вот то, что ты хочешь? Ты точно хочешь, чтобы всё сейчас произошло?» – мысли о близости с ним настойчиво лезли в её голову.
– Детка, ты прекрасна… Говоришь по-английски? – Борис взял её за руку.
Она стояла перед ним такая маленькая, растерянная.
– Да, мистер, – ответила Анна визгливо, чтобы он не узнал её по голосу.
– Раздевайся… Надеюсь, не разочаруешь меня? – он снял с себя халат.
Анна увидела широкую мускулистую грудь с легкой порослью волос. В возбужденных глазах Бориса одновременно плескались и пламя, и лёд… Он подошёл к ней. У Анны душа ушла в пятки от страха быть разоблачённой. Борис первым делом попытался снять с неё завязанный в аккуратную чалму платок и маску, закрывавшую глаза и часть лица.
– Нет, нет, мистер, хозяин строго запрещает показывать лицо. Зачем вам видеть меня? – отпрянула она, ответив по-английски.
Он был явно недоволен, но спорить не стал. Борислав снял с Анны шелковую длинную накидку. Она бесшумно упала к её ногам.
– У меня очень давно не было никого, понимаешь? Моя жена умерла. Но я живой человек. Я устал от встреч такого рода. Но любить я больше никого не могу. И не хочу. Я не завожу серьезных отношений, – сказал по-русски, будучи уверенным, что незнакомка не понимает его.
Борис стоял перед ней так близко, что Анна чувствовала его жаркое дыхание. Каждое его прикосновение было желанно ею. Каждое, без исключения, не только сейчас, будь то приветственное похлопывание по плечу или пожатие руки. Всякий раз она чувствовала, как кровь закипает и пульсирует в ушах.
Анна часто дышала. Руки Бориса гладили её хрупкие плечи, он провёл пальцами по расшитому лифу в поисках застежки. Лиф был маловат Анне, он сдавил и приподнял её довольно большую грудь. Борис прильнул губами к ложбинке между грудей, упиваясь ароматом восточных
