Если я сейчас наберу Киру, как думаешь, кого он прогонит? Ту, что может пустить его бизнес по рельсам банкротства, или ту, что на законных основаниях является признаком благонадежности, как партнера? – крутя телефон в руках, пытаюсь заставить ее уйти, но она никак не сдается.
– Он выберет ту, что поднимет его рейтинг ребенком! – резко, с триумфом выдает сестра, а во мне что-то обрывается.
Слова с трудом доходят до затуманенного рассудка. Малыш? Господи, прошу, сжалься надо мной. За что ты так жесток? Разве я не заслужила стать мамой? Я не хочу быть с Киром, но почему ей все? Не могу вдохнуть полной грудью. Горло схватила невидимая рука и душит.
Паника приходит мгновенно. Даже на тумбу опираюсь одной рукой, второй пытаюсь растереть шею, чтобы прогнать наваждение. Но ничего не выходит. Наоборот, становится еще хуже. В голове сразу картинки того дня, когда я скулила на этом самом месте, теряя свою кроху. Моего маленького. Мое сокровище.
Понимаю, что ребенок уже живет в ее животе, ни в чем не виноват, но во мне поднимается волна протеста. Почему она заслужила, а я нет?
Почему? Почему? Почему?!
И как бы Кир выкручивался, если бы мы обе были беременны?
– Ка… Каким ребенком? – заикаясь, все же спрашиваю резко охрипшим голосом, когда удается прогнать невидимую руку.
– Нашим с Кириллом, – как контрольный в голову, звучат слова сестры. – Прекрати сюда таскаться и мешать нам.
Ребенок. Она не шутит. Не знаю чей, Кирилла или еще от кого-то, это уже неважно. Мне бы обрадоваться, что теперь развод неминуем, причем скорый, но вместо этого чувствую, как по лицу скатывается одинокая слезинка. Да, одинокая, потому что запрещаю себе большее. Не перед ней показывать слабость. Итак позволила себе лишнее.
– Где мои вещи? – спрашиваю самый насущный вопрос.
Мне не выстоять эту битву. Я вернусь завтра, когда соберу себя по кусочкам. Снова. Сердце будет еще долго кровоточить, не убрать эту боль по щелчку пальцев, но хотя бы возьму себя в руки. А пока придется переехать к родителям, в старую комнату, которую переделали под домашний кинотеатр. Но где-то же мне надо жить.
– У родителей, – довольно отвечает, а я радуюсь, что не придется никуда ехать после.
Ничего не говорю. Благодарить за информацию? Не буду. Желать удачи – тем более.
Беру сумку в руки и, сняв ключи от машины со специальной вешалки, уже выхожу, как в спину летит очередная порция яда.
– Немедленно повесь обратно. Это моя машина. Хочешь, чтобы я о краже заявила? – скрестив руки на груди, думает, что сможет и здесь одержать верх.
– Желай реальное, иначе останешься, как в той сказке, у разбитого корыта. А машина моя. За мои деньги куплена, на меня оформлена. Давай, заявляй, и получишь встречный иск за клевету, – бесцветно отвечаю, потому что не чувствую в себе больше сил на спор.
– Да что ты себе позволяешь? Ребенка грабишь? Как я добираться до клиники
