нспортёр с надписью «Космопорт». Прежде чем погаснуть, фары высветили частые струи.
А в это время на центральном посту корабля шла подготовка к старту. В середине полусферического зала за главным пультом в креслах сидели двое: первый помощник и он же штурман Снайс – молодой, розовощёкий красавец; вторым был инженер-электронщик Поплавский – жилистый человек лет за сорок, лысый, с вытянутым сухощавым лицом. Справа от главного находился пульт поменьше, за ним сидела врач-биолог Этель Вейн – молодая женщина с серыми глазами и коротко подстриженными каштановыми волосами. С левой стороны был ещё пульт, но кресло за ним пустовало. Сзади на некотором возвышении располагались пульт и кресло капитана Бранта – очень широкоплечего мужчины с круглой стриженой головой на короткой шее. Лет ему было около пятидесяти.
Тихо жужжали приборы, на стенах вереницами цифр светились экраны. Некоторые экраны были черны – то ли выключенные, то ли показывали ночь за бортом. Все сидели молча, только время от времени робот-контролёр монотонным голосом докладывал степень готовности отдельных систем. Вдруг раздался весёлый голос первого помощника:
– Если это санитарный инспектор, то последняя крыса покинула нас ещё в прошлом году на орбите Юпитера! – И после паузы: – Нет, это вы шутите! К нам полковники за месяц пропуск заказывают, а вы за час до старта какого-то дезертира подсовываете – у него даже звания нет! – После длительной паузы уже серьёзно: – Вот как? Ну ладно, а какой у него уровень допуска? Какой?? – возглас удивления. – Капитан, у нас проблемы!
– Что там случилось? – капитан оторвался от газеты.
– Нам предлагают взять на борт какого-то консультанта с немыслимыми полномочиями. Выглядит это как инспекция.
– Успеваем принять?
– Да, по третьему Протоколу нештатных ситуаций.
– Можем отказать?
– Думаю, не стоит, уровень запроса высокий – комитет при Мировом совете. Но решать, конечно, вам.
– Есть личное обращение?
– Да, есть.
– Вежливо?
– Вполне, я бы даже сказал изящно.
– Не баба?
– Но капитан! – отозвалась врач-биолог.
– Простите, Этель. А в каком качестве он к нам?
– Консультант по сенсорным системам!
– Мы разве запрашивали кого-то? Выясните, какая у него личная квалификация?
– Сейчас, шеф, вот… Он художник!
– Визажист?
– Очень смешно! – вновь отозвалась врач.
– А было бы кстати. Что вы там говорили о полномочиях? И сколько ему лет?
– Ему 27 лет и у него 7 уровень доверия.
– Что?? И ваш компьютерный цербер пропустил эту брехню?
– Нет, сэр, это не брехня. Я проверил по Реестру личных кодов, всё точно.
– Хорошо. Он на бетоне? Этель, встретьте его, пожалуйста.
– Слушаюсь!
– Снайс, включите картинку (так капитан называл изображение на сенсорном экране) – специалисту по сенсорным системам будет приятно, и соедините меня по моему каналу с начальником Отдела безопасности.
Возле пульта капитана бесшумно поднялась прозрачная звуконепроницаемая перегородка, и через некоторое время в наушниках послышался мягкий голос:
– Здравствуйте, Брант, давно вас не слышал.
– Добрый вечер, Сильвер, у вас уже темно?
– У нас тихие сумерки.
– Простите, Сильвер, что беспокою вас по личному каналу, но у меня, как бы это сказать, неясности.
– Слушаю вас.
– Не ваше ли ведомство подкинуло нам парня?
– Нет, это не наша инициатива, если вы это имеете в виду. Ведь человека к вам направил Главный совет, не правда ли?
– Да, но у меня предстартовая готовность – и вдруг без всяких объяснений. Что за спешка?
– Видите ли, тут кое-какие экстренные обстоятельства и очередная безумная идея Комиссии по контактам – вы же их знаете.
– А что за обстоятельства?
– На этот вопрос я не могу вам ответить. А идея – редкостная чушь, говорить о ней всё равно что пересказывать неприличный сон гимназистки. Но знаете, как с ними носятся? И нам пришлось согласиться.
– А не связана ли эта история с особым статусом RX-6?
– Косвенно – да. Большего я не в праве вам сообщить. – На этом разговор закончился.
«В секретность
